Екатерина Тильман - Пятое время года

Веренков резко остановился, усилием воли возвращаясь к действительности... и с удивлением обнаружил, что свернул с дороги и довольно далеко углубился в заросли. Однако! Нет, как бы там ни было, а призракам поддаваться пока не стоит... Сейчас цель одна – здание в центре сада! Вот если там ничего не прояснится... что ж, тогда он будет рад любой подсказке, даже такой необычной...

Запомнив место, где его поймало наваждение, он вернулся на аллею и двинулся дальше. Страха не было. Конечно, он с самого начала понимал, что очень рискует – и был готов ко всему... Но если с ним что-то случится, некому будет помочь тем, кто двинется следом! Как мог, он подстраховался и на этот случай: велел перенести основное внимание патрулирования с внешнего периметра на внутренний и задерживать любого, кто выйдет изнутри к периметру без его сопровождения. Кроме того, он заручился поддержкой вертолетного соединения полиции – теперь можно по крайней мере не опасаться, что в воздушное пространство базы сумеет прорваться еще какой-нибудь вертолет... Но самое главное – если он вдруг не вернется и не подаст сигнала, жесткий карантин базы продолжится до следующего утра, и только после этого внутрь двинутся полицейские отряды. Было непросто убедить руководство страны в серьезности возможной угрозы, особенно когда у ворот базы бушевала толпа терявших терпение журналистов. Он не пожалел красок, расписывая потенциальные ужасы, и понял, что переборщил, только когда министр внутренних дел предложил в помощь войска...

...Висящее в воздухе напряжение словно сгущалось с каждым его шагом – и все-таки он невольно улыбнулся, вспоминая, скольких трудов стоило после этого уговорить министра, что в войсках надобности все-таки нет...

Впереди просветлело – аллея кончалась. Пришел... Веренков отступил чуть в сторону, укрываясь за кустами, и осторожно выглянул из-за них. Здание открылось перед ним все сразу, и он внимательно осмотрел его. Все спокойно, тихо, ни души вокруг. Два окна то ли разбиты, то ли открыты – далеко, не разобрать... Из разрубленной надвое крыши печально торчит хвостовая балка вертолета, под ней на карнизе и на земле – куски лопастей. Лужайка перед домом чиста – никаких распростертых тел или чего-то подобного...

Куда же делись люди? По оценке начальника охраны, внутри периметра оставалось десять человек – не считая тех, кто прилетел на вертолете... Из этих десяти один убит, другой без сознания – по крайней мере, был без сознания четверть часа назад. Сколько прилетело, неизвестно – экстренные запросы на все ближайшие аэродромы ничего не дали. Похоже, вертолет или прибыл издалека, или просто стоял у кого-то во дворе... Впрочем, тут Гуминский прав – там могло быть не больше трех...

Но десять человек – это целая толпа, они должны создавать какой-то заметный шум, деятельность, особенно в чрезвычайной обстановке... если, конечно, живы... Или они все забились в какую-нибудь комнату? Час от часу не легче: где их искать, да и в каком они состоянии? Кто из них может представлять опасность?..

Веренков покачал головой. В глубине души он надеялся, что внешний осмотр даст достаточно информации, чтобы избежать неприятного путешествия по зданию, но увы... Ничего не поделаешь, придется идти дальше...

Он достал рацию, включил ее и коротко доложил об увиденном. Это была полицейская рация, позаимствованная у прибывшего патруля. Она работала на другой частоте, и его не могли подслушать на базе. Правда, его слышали все другие патрули в радиусе двадцати километров, поэтому приходилось осторожно выбирать выражения...

Когда он сказал, что собирается идти внутрь, Майзлис всерьез забеспокоился:

– Ты уверен, что стоит это делать? Может, вернешься? Или хотя бы...

Он не стал договаривать, но Веренков понял, что он хотел сказать: «Хотя бы оставишь рацию включенной?» Он вздохнул: сколько можно! Десять минут назад все было обговорено, и вот опять!.. Включенная рация, конечно, может помочь – ему персонально. Но что, если здесь происходит нечто такое, о чем «широкой общественности» знать не стоит? Это было одной из главных причин его одиночной экскурсии – и прямая трансляция на полицейском канале плохо увязывалась с этой причиной...

Конечно, тревогу Майзлиса можно понять – но только пока эта тревога не становится назойливой...

– Хватит, – прервал Веренков. – Все остается, как договорились. Конец связи!

С этими словами он выключил рацию и медленно, не прячась, пошел через лужайку к крыльцу...