Максим Шапиро - Школа

Дюпре расхохотался.

— И что такого смешного я сказала? — обиделась ученица.

— Знаешь, Аримия, — миролюбиво ответил Дюпре, — Уже употребленное тобой слово "сверхъестественное" смешно само по себе и…

— Почему это?!

— Почему? — переспросил Дюпре, — Ты знаешь, отчего медицина, основанная на научном методе предпочтительнее для больного, чем оккультный подход, выражающийся в жертвоприношениях богам, молитвах, мистических ритуалах и тому подобном? Да потому, что она эффективнее! Она работает, а оккультизм нет. Только и всего!

— Неправда! Есть ведь целители обладающие даром лечить с помощью потусторонних сил и многое другое! — возмутилась Аримия.

— Эффективность определяется статистикой! — отрезал Дюпре, — Это вообще забавно — стоит только ввести строгий учет и использовать двойное слепое рандомизированное плацебо-контролируемое испытание методики лечения как целительная сила всех этих лекарей, шаманов, жрецов сразу же куда-то испаряется!

Большая часть класса тут же полезла в электронные словари, чтобы узнать, что такое это самое "двойное слепое рандомизированное плацебо-контролируемое испытание".

— Но если бы… — продолжил, не обращая на это внимания учитель, — Я подчеркиваю "если бы" вдруг оказалось, что подношения богам и различные религиозные ритуалы оказались бы более эффективными, чем методы лечения, применяющиеся наукой в настоящее время, то этот "сверхъестественный" подход были бы признан в среде ученых как вполне научный. Он ведь работает? А наука это то, что работает. Но если некий метод научен, то какой же он тогда сверхъестественный? Другое дело, что ученые народ весьма педантичный и дотошный, а потому было бы проведено множество исследований определяющих, к примеру, зависимость между различного вида подношениями богам и процентным повышением случаев излечения в результате этого. И я тебя уверяю, в результате многочисленных экспериментов была бы составлена сводная таблица, в которой были бы четкие рекомендации, какому божеству, в какой форме, какие и когда жертвоприношения следует сделать, чтобы получить желаемый результат. Наверняка было бы защищено множество диссертаций, в которых рассматривалась зависимость температуры тела больного от громкости ритуального песнопения, излечение запора посредством наиболее короткого из возможных заклинаний и тому подобное. Никакой романтики и мистики — только кропотливый и неспешный труд исследователей. Непременная проверка тех или иных гипотез в экспериментах. Статистическая оценка их эффективности. В общем, была бы это самая обыкновенная наука. Так что сверхъестественного просто не может быть. Даже теоретически.

— Вы просто не можете доказать, что сверхъестественного не существует, вот и выкручиваетесь! — вспылила ученица, — Вот например, еще никто не доказал, что не существует Великого Духа Галактики! А значит, он может быть!

Дюпре исподтишка бросил взгляд на Лизу. Она улыбалась, и было видно, что ей прекрасно понятно, куда сейчас вывернет дискуссия. "Втягивается" — подумал Дюпре — "Хороший знак". Он снова обратился к Аримии.

— Скажи, а ты можешь доказать, что вокруг центра нашей галактики не летает уже миллиард лет белый фарфоровый чайник с черной надписью "Дюпре нужно повысить зарплату" на боку?

— Что за глупость! Откуда ему там взяться?!

— Да откуда угодно! Можешь ты доказать, что он там не летает или нет?!

— Но это же технически невозможно проверить! — буркнула ученица, — Как его там искать на таких огромных пространствах?! Он слишком маленький!

— Значит, не можешь, — удовлетворенно заключил Дюпре, — А раз не можешь — все позволено. И чайник мой вполне может существовать — наматывает круги вокруг сверхмассивной черной дыры в центре галактики на пару Великим Духом Галактики, невозможность существования которого, тоже, кстати, не доказана. Но ты Аримия подняла очень важный вопрос. Все вы ведь чувствуете, что с этой гипотезой о существовании фарфорового чайника что-то не то. Но что именно?! Да то, что опровергнуть теорию о существовании чего-либо даже теоретически невозможно, если вселенная бесконечна. Ну доказали мы что чего-то невероятного нет здесь, но оно ведь может быть где-то еще. В другом месте. Мы не можем раз и навсегда опровергнуть вероятность существования говорящих столовых ложек, танцующих и поющих кактусов, Великого Духа Галактики, ангелов, зубной феи и множества других невероятных вещей. А вот опровергнуть несуществование чего-либо элементарно. Достаточно лишь раз продемонстрировать то, что мы объявили несуществующим. Понимаете? Так вот теории, которые нельзя опровергнуть даже теоретически к науке не относятся. Когда некий ученый создает теорию, то она должна работать и давать верные предсказания. Если так и происходит — ее признают верной. Если нет — ошибочной. Но представьте теперь, что кто-то выдвинул теорию, которую опровергнуть вообще нельзя. Даже теоретически. Скажем, этот некто утверждает, что вся наша вселенная со всей ее историей развития, с большим взрывом, с возникновением солнечной системы, с костями динозавров, и с этим самым классом и мной стоящим перед вами, наконец, на самом деле была создана Великим Духом Галактики лишь час назад. Но доказать факт творения невозможно — гигантская фальсификация настолько идеальна, что не существует никаких способов ее распознать. Ваша память и моя память тоже возникли лишь час назад. Вам только кажется, что вы что-то помните. Но час назад ни вас, ни меня не существовало. Наша память на долгие годы назад создана с нуля. И что нам такая теория дает? Да ничего! С помощью нее невозможно делать проверяемые прогнозы, и потому она абсолютно бесполезна. Она не научна! Если кто-то выдвигает теорию, то первым делом спрашивайте его, при условии невыполнения каких прогнозов этой теории этот некто готов будет признать свою теорию ошибочной и дает ли его теория вообще такие прогнозы, которые могут не исполниться. И если этот некто заявит, что никакие результаты экспериментов не заставят его отказаться от своей теории и более того такие эксперименты даже теоретически невозможны, то больше не тратьте на него свое время. Это не наука — это просто ничем не обоснованная вера. А подобный человек не ученый — он фанатик. И дело не в том, что его теория ошибочна. Скажи, Тагат, — обратился Дюпре к смуглому ученику с ярко зелеными глазами, — Является ли научной теория, что мозг людей состоит из шоколадного пудинга?