Иван Тяглов - Шаг на дорогу

- Они сделают. Для майора это не планета, а всего лишь странная смесь безудержной фантазии шестиклассника Вальки Кошкина с фокусами дальнего космоса. А кроме того, ведь Стежнев расстрелял чужой корабль из-за крохотной возможности ошибки в расшифровке их сигналов. Второй вариант был почти невероятен, но майор предпочел не рисковать. Да и дело тут не в одном Стежневе. Остальные тоже не захотят жертвовать.

- Чем?! - яростно крикнул Валька.

- Ого. Ты подожди, не кипятись. Речь идет об устоявшемся порядке вещей.

- Так пусть отправят меня на Землю!

- И ты увезешь с собой свое опасное качество... Валька узнал наконец коридор, по которому они шли. Он соединялся с Главным тоннелем станции около самого Боевого поста, значит, идти оставалось совсем немного.

- У тебя поесть ничего нет?

- А?.. Вот, держи конфетку... Помнишь, ты рассказывал мне свой сон?

Валька не ответил: он старательно сосал сладкий комочек.

- Значит, не сон? Эх, чудо ты мое чудное, что мы с этими чудесами теперь делать будем?..

- Петь, а откуда ты все знаешь? - Конфета, увы, кончилась.

- Это просто: я - электронщик, со своего пульта через защиту могу влезть в любой блок. Кстати, майор помог мне искать тебя, разрешил работать на пульте Боевого поста и даже выдал оружие.

- Зачем?

- Он не в силах был отменить блокаду, а ты ведь мог сгинуть там, в недрах... Валя, боюсь, выход один: ты сам должен разрушить тоннель.

В голове у Вальки - пустой шелест, ничего не осталось, один пепел. Идти больше некуда: они стояли перед дверью Боевого поста.

- Это нормальный мальчишка, - раздраженно сказал врач. - Но если вам нужны более серьезные данные, то я не понимаю, зачем мы сидим здесь. В клинике...

- Обстоятельства не позволяют нам отправиться туда, доктор Хоггин. Майор откинулся в кресле.

- Я что-то не видел нормальных детей, способных устраивать фокусы с метрикой пространства без всякой техники, - пробормотал Вангарт. - А ведь может быть, что все это - вообще его создание. Иначе откуда такое совпадение с картиной? Или он нам тут слегка привирает?

- Я не вру, - устало сказал Валька. "Как пусто... И Петр сидит с ними, уже сдался. Даже он. И голова эта дурацкая все сильнее кружится".

Майор резко поднялся с кресла, оправил парадный мундир. Остальные вскочили, как по команде.

- У кого какие вопросы к молодому человеку?

- Мне не о чем его спрашивать, - буркнул Никитич. - Он пренебрег всем, что мы ему дали.

- Я удовлетворена тем, что его не будет в числе учащихся нашей школы при любом повороте событий...

Валька стоял, прижавшись спиной к окну. Взрослые стеной окружали ею. Должно быть, от головокружения их лица, мундиры, костюмы сливались в один сплошной темный водоворот.

- Прекратите, ведь мальчику плохо! Он был под излучением!

- Полагаю, не только родители, но и школа виновата, что у нас вырос ленивец, которому не по нутру нормальный повседневный труд, - говорил в это время Сергей Леонидович.

- Мама! - Слезы закипали в Валькином голосе. Он еще нашел лицо матери и наткнулся на жесткий колющий взгляд.

"Антошка! А ведь ты все еще сидишь взаперти! - вспыхнуло вдруг в голове. - Ты меня прости, Антошка. Может, еще увидимся...".

Валька дернулся назад от беспощадной глухой стены. Ударил спиной в холодную жесткость стекла. И оно дрогнуло, стало не толще пленки мыльного пузыря, лопнуло. Валька вылетел в посвист ветра, берущего разбег над сухой травой. Он с трудом удержался на ногах, пятясь, переступил несколько шагов по разогретым летним солнцем камням степной дороги. С легким, рассыпчатым звоном навсегда растаял в зазвездных далях Боевой пост...

Майор военно-космических сил Стежнев сидел у окна-картины и тер кулаки, разбитые в кровь о непробиваемое спецстекло. Вангарт повторял растерянно: "Тоннель исчез... Физика в опасности".

...В бывшей Валькиной комнате выспавшийся Антошка наткнулся на "Трех мушкетеров", старательно укрытых за толстенным справочником.

Валька с ребятами закончили недавно строить катапульту для запуска "Летучего дракона" прямо с Артиллерийской горки. Умнейший при встрече удивленно качает головой, и они понимающе улыбаются друг другу, вот только у Вальки улыбка выходит печальной, словно он вспоминает кого-то, оставшегося далеко далеко.