Ганс Доминик - Лучи смерти

Сильвестр впервые видел новый дом. Они вошли в середину горы, и благодетельное тепло охватило их, маленький лучеиспускатель поддерживал в комнатах нужную температуру, не растапливая ледяных стен.

Эрик Трувор опустился в кресло.

— Здесь нас никто не найдет. Пролетающие над полюсом аэропланы даже и вблизи увидят только ледяную гору.

Атма неподвижно лежал на диване, отдыхая и размышляя, как всегда, когда его гипнотическая сила не была нужна. Сильвестр употребил долгие часы на осмотр комнат. Он увидел лабораторию и новые большие лучеиспускатели и погрузился в улучшения, сделанные Эриком Трувором за время его отсутствия. Потом увидел еще не составленный телефонный аппарат.

Его мысли перенеслись к Яне. Тщетно будет она сегодня ждать разговора с ним. Он увидит ее изображение, но не сумеет с нею говорить. Она будет ждать, будет беспокоиться. Особенно, если до нее дошло известие о гибели дома в Линнее.

Эта мысль испугала его, и, подойдя к большому лучеиспускателю, он включил ток. На пластинке показалось изображение. Река, дома. Характерные очертания Раттингенских ворот у Дюссельдорфа. Знакомая улица, дом Термэленов…

Он удесятерил способность увеличения и регулировал ее микрометрическими винтами.

Кухня… фрау Луиза Термэлен… гостиная… в ней Яна, напротив нее другая фигура.

Сильвестр Бурсфельд усилил увеличение. Теперь фигуры стояли перед ним во весь рост. Яна была бледна, испугана, близка к обмороку. Напротив нее находился доктор Глоссин.

Сильвестр помчался в комнату, где лежал Атма. Индус подошел и взглянул на изображение. Яна неподвижно лежала на полу. Возле нее валялся газетный лист. Доктор Глоссин хлопотал около нее, поднял ее, говорил с ней.

Сома Атма стоял в каталепсическом столбняке. Его зрачки сузились, почти исчезли. Изображение на пластинке изменилось. Сильвестр увидел, как возвращается краска на лицо его жены. Она встала, насмешливо улыбнулась, указала на газетный листок, и доктор Глоссин, разочарованный и недовольный, покинул комнату.

Прошло немало времени, пока индус пришел в себя. Потом он сказал спокойно и бесстрастно, как всегда:

— Твоя жена знает, что ты жив.

Затем он вернулся в свою комнату и снова погрузился в размышления, в которых мог проводить дни и недели.

Работа призывала их. Эрик Трувор предложил внести некоторые улучшения, касавшиеся более точного прицела. Сильвестр Бурсфельд привез из своего сва*[ потеряна часть текста ] двигающихся предметов. Он считал это наиболее важ*[ потеряна часть текста ] позволяющего оперировать лучеиспускателем и против двигающихся предметов. Он считал это наиболее важным, и Эрик соглашался с ним. С имеющимися на лицо приспособлениями можно было направлять энергию на любой пункт земной поверхности, но еще не удавалось преследовать двигающуюся цель. Эрик Трувор хотел, чтобы можно было попадать также и в быстролетающие предметы.

Доктор Глоссин знал, что только тяжелое душевное потрясение может сломить ограждающее Яну внушение. Поэтому-то он и дал ей газету с известием о катастрофе в Линнее. В последний момент вмешался Атма, и ему удалось снова сомкнуть вокруг нее гипнотическое кольцо. Но все же атака Глоссина оставила след, и второй неожиданный удар мог сделать свое дело.

Пока Яна была спокойна. В тот момент, когда она, под впечатлением вестей из Линнея, в полуобморочном состоянии лежала на руках Глоссина, в ее душе вдруг зародилась твердая и непоколебимая уверенность, что Сильвестр жив и скрывается со своими друзьями. Гипнотическое влияние индуса внушило ей эту уверенность и помогло ей осмеять слова Глоссина.

Доктор Глоссин покинул дом Термэленов, чувствуя, как почва ускользает из-под его ног.

С тех пор как Цирус Стонард носился с мыслью о войне с Великобританией, Глоссин чувствовал, что президент-диктатор рискует не только своей властью, но и жизнью. Эта мысль оставалась неосознанной, пока страстная вспышка диктатора не вывела ее на свет. Теперь он ощущал все отчетливее, что звезда Цируса Стонарда закатывается. Наступала пора расстаться с ним. Но для Глоссина такое расставание равносильно было предательству, переходу в другую партию.

Он больше не думал о выполнении поручения Цируса Стонарда. Пусть диктатор сам ловит трех, если хочет их иметь. Но Яну он какой бы то ни было ценой должен был заполучить в свои руки. Первая попытка оказалась неудачной; но он знал, что всякая новая атака будет ослаблять окружающее ее кольцо, что оно в один прекрасный день разомкнется. Он решил пока остаться в Дюссельдорфе, наблюдать за домом, где жила Яна, использовать ближайшую возможность,