Ганс Доминик - Лучи смерти

Глоссин знал, что Яна находится в Дюссельдорфе, в доме Термэленов. Раскрыть ее местопребывание было просто; гораздо труднее должно быть вступить с ней в сношения.

Затруднения привлекали его. Он снял свою гипнотическую власть над Яной. Если ему удастся приблизиться к ней, пустить в ход свое влияние, то ему должно удаться снова всецело покорить ее, заставить ее забыть обо всех нежелательных ему воспоминаниях. Нужно было только удачно провести первое наступление. Первая минута являлась решающей.

Так он сидел неподвижно, пока аэроплан не прибыл в Кельн. Полчаса спустя он шагал по улицам Дюссельдорфа к дому Термэленов.

Его план был прост. Яна, ведь, должна когда-нибудь выйти из дому. Нужно подстеречь ее на улице, пустить в ход гипноз, покорить ее себе. Это было так просто, что не могло не удаться. Если же нет… было, правда, некоторое «если», но доктор Глоссин не считал его возможным.

Он плелся по улице, и случай благоприятствовал ему.

Яна вышла из дому и пошла по направлению к Раттингенским воротам. Доктор Глоссин жадным взглядом окинул ее фигуру. Она немного изменилась с тех пор, как он видел ее в последний раз.

Она шла по улице, изредка останавливаясь у витрин и рассматривая выставленные в них вещи.

В то время как Яна рассматривала драгоценности в витрине ювелира, он близко подошел к ней, стал за ее спиной и призвал на помощь всю свою энергию.

Яна как будто почувствовала что-то неприятное, похожее на физическое прикосновение. Она обернулась и свободно посмотрела ему в глаза.

Доктор Глоссин испугался. Это уже не была та девочка, которую он покорял взглядом в Трентоне и в Рейнольдс-Фарм. Он решил что игра проиграна, ожидал потока упреков, подумывал о быстром отступлении.

Ничего подобного не случилось.

Яна спокойно приветствовала его, как старого знакомого. Она пригласила его домой и там провела в гостиную. Здесь она стала осведомляться обо всех трентонских знакомых.

Доктор Глоссин обстоятельно отвечал на ее вопросы, стараясь найти объяснение ее странного поведения. Осторожно произнес он слово Элькингтон. Яна не реагировала на это. Доктор выразился яснее. Он заговорил об Элькингтоне, где в последний раз видел ее. Яна изумленно посмотрела на него.

— Элькингтон?.. Элькингтон?.. Я никогда не была в Элькингтоне. Насколько я помню, мы с вами в последний раз виделись в Трентоне не похоронах моей матери.

— Но, милая мисс Яна, разве вы не можете вспомнить и о Рейнольдс-Фарм…

Яна отрицательно покачала головой и рассмеялась прямо в лицо доктору; он не мог больше совладать со своим любопытством.

— Смею ли я спросить, мисс Яна, что возбуждает вашу веселость?

— Меня забавляет, господин доктор, что вы все еще называете меня мисс. Я думала, мой муж давно сообщил вам о нашем браке.

Вид у доктора Глоссина был в достаточной мере глупый. Удивление было слишком велико, новость слишком неожиданна.

Яна увидела это и расхохоталась.

— Вы, значит не знаете, что я замужем? Не знаете, конечно, и того, кто мой муж?

— Не имею понятия, мистрисс… мистрисс…

— Мистрисс Бурсфельд, дабы вы знали мою фамилию, господин доктор.

— Я почти так и думал.

Доктор Глоссин неслышно пробормотал эти слова. Пусть Яна вышла замуж, сегодня она — вдова. Это ему не помеха. Но он должен ясно видеть, что в ней изменилось.

Но должно было произойти и что-то другое. Говоря с Яной, доктор Глоссин пытался применить свои прежние приемы. Он изливал на нее целые потоки магнетической силы, взяв ее руки во время разговора. Он старался снова подчинить ее своей воле. Некоторое время она предоставила ему действовать. Потом она одернула руки.

— Довольно, доктор! Вы так смотрите на меня… Чего вы хотите?

С этими словами она так уверенно и свободно посмотрела ему в глаза, что он отказался от своих попыток.

Доктор Глоссин откинулся на стуле и достал из кармана сложенный газетный листок.

— Прошу извинения, мистрисс Бурсфельд, если мой взгляд дольше обычного остановился на вас, если мои руки дольше обычного держали вашу. Изумительная новость о вашем браке поставила меня в своеобразное положение; известие, которое прежде вызвало бы лишь сожаление, превращается в траурное.

Яна смотрела на него широко раскрытыми глазами. Удивление и страх отразились на ее лице.

— Дурные вести из Линнея, — проговорил доктор Глоссин, протягивая Яне гапарандский листок с известием о гибели старого труворовского дома.

Яна кинула на него взгляд.