Ганс Доминик - Лучи смерти

— Чем могу служить вам, господин доктор?

— Есть у вас сообщения из Зинг-Зинг?

— Только то, о чем сообщают газеты.

— Сделайте все возможное, чтобы захватить бежавшего. Если полицейских аэропланов недостаточно, реквизируйте военные. Ведь вы имеете право произвести реквизицию?

— Конечно, доктор.

— Беглецы должны быть схвачены до наступления темноты. Государственные интересы требуют этого. Вы за это отвечаете.

— Я делаю, что могу.

Начальник полиции был задет непривычно грубым тоном посетителя и это чувствовалось в его ответе.

Доктор Глоссин наморщил лоб.

— Надо надеяться, что ваше «могу» соответствует нашим ожиданиям. Велите телефонировать в Зинг-Зинг. Профессор Куртис должен явиться сюда, и в моем присутствии сообщить вам о том, что произошло.

Начальник полиции взялся за аппарат.

— Когда Куртис может быть здесь?

— Через четверть часа.

Доктор Глоссин провел рукой по высокому лбу и гладко зачесанным назад пышным темным волосам, едва тронутым седыми нитями.

— Я хотел бы остаться один до тех пор. Могу я…

— Конечно, доктор. Прошу вас…

Начальник полиции открыл дверь в маленький кабинет и впустил туда доктора Глоссина.

— Благодарю… Да, чтобы не забыть! Двести тысяч награды тому, кто вернет беглецов живыми или мертвыми!

— Двести тысяч? — Мак Морланд изумленно отступил на шаг.

— Двести тысяч, господин начальник полиции! Объявления с указанием вознаграждения должны быть во всех городах.

— Разве мертвые снова встают?.. Сын Бурсфельда. В этом нет сомнений… кто спас его?.. Кто этот Вильямс? Отец?.. Только он обладает властью спасти его. Но это наверное не он… Замки Тоуэра крепче, чем замки Зинг-Зинга… Кто еще знает о таинственной власти? А, Яна… Она могла бы открыть это. Попытка должна быть сделана… Невозможно теперь отправиться в Трентон… Я должен ждать до вечера… Невыносимая мысль! Восемь часов неизвестности.

Говоривший вскочил и бросил взгляд на свой хронометр.

— Спокойствие, спокойствие! Еще десять минут в моем распоряжении.

Его мысли вернулись к прошлому. Картины былого, отделенного от него целым поколением, выпукло прошли перед его духовным взором… Большие железнодорожные постройки в Месопотамии в первое десятилетие после мировой войны. Маленький домик у отрогов горы… Белокурая женщина в белом платье с мальчиком на руках… Как давно, как бесконечно давно вызвал он Гергарта Бурсфельда, немецкого инженерного офицера из его курдского убежища и склонил его принять участие в работах по сооружению Месопотамских железных дорог.

Гергарт Бурсфельд охотно последовал зову. С ним прибыли его мальчик и белокурая жена, Рокайя Бурсфельд, красивая дочь курдского вождя и матери-черкешенки.

Началась счастливая жизнь. Она длилась до тех пор, пока Гергарт Бурсфельд не сделал своего великого опасного открытия. Пока Эдуард Глоссин, загоревшись любовью к белокурой женщине не предал друга и его изобретения английскому правительству… Гергарт Бурсфельд исчез за стенами Тоуэра. Его жена с трехлетним мальчиком бежали в горы, на северо-восток. Ее след затерялся. Эдуард Глоссин оказался обманутым обманщиком. Несколько тысяч фунтов заплатило ему английское правительство за тайну, ценность которой казалась ему неизмеримой…

Раздался звук электрического звонка. Доктор встал и, выпрямившись, направился в кабинет начальника полиции.

Коротко приветствовал он вновь прибывшего, профессора Куртиса из Зинг-Зинг и спросил:

— Как могло случиться, что машина отказалась действовать?

Заикаясь и нервничая, профессор сообщил:

— Для всех нас это совершенно непонятно. На половину шестого утра была назначена казнь убийцы Вудберна. Она сошла гладко. В сорок минут шестого преступник находился на секционном столе. Машину остановили и снова пустили в ход без пяти минут шесть. Ровно в шесть часов привели второго преступника и привязали его к стулу. Он был одет в предписанное законом одеяние с разрезом на правой штанине. Один из электродов приставили к бедру. В две минуты седьмого на голову ему опустили медный шлем. В комнате, где происходила казнь, стоял тюремный инспектор с двенадцатью предписанными законом свидетелями. Тюремный электротехник находился возле коммутационной доски, скрытой от глаз преступника. В три минуты седьмого он, по знаку шерифа, передвинул рубильник… Я хочу отметить, что это последнее упоминание времени из Зинг-Зинг. В три минуты седьмого все часы, с намагнетизированными железными частями, остановились. Дальнейшие указания времени в газетах даны нью-йоркским телеграфным агентством…