Александр Тюрин - Нашествие

Полицейский комиссар был в клинике сегодня утром и поделился недоумением. Человека убили холодным оружием, но сила удара какова! Наверное, вопрос "как" останется без ответа, потому что наверняка тут поучаствовала русская мафия, казаки какие-нибудь. Так думает комиссар, хотя могут быть и другие мнения. Никто ведь не объяснит, каким образом у некоторых нервных католичек образуются кровавые стигматы на теле.

Доктор Бонсманн удовлетворенно улыбнулся. Столько интересных происшествий и всего понадобилось два милиграмма модельного наркотика, активизирующего психику.

Ему стало весело. И чего он боялся, просто двое господ попили кофе у него в кабинете. Вот и все...

- До свиданья, госпожа Кляйн.

- Приятного вечера, господин доктор.

Бонсманн прошел мимо дежурной медсестры, преданно и ответственно глядящей на него. Надо прибавить ей жалование. Ведь дела идут в гору.

За небольшим садиком в слегка углубленном естественном гроте находилась его машина, приятный в управлении "БМВ".

Сидение, приняв его тело, откликнулось вращением массажных шариков, бортовая система сообщила об уровне топлива и масла, преданно отозвалась автоматическая коробка передач. Машина незаметно тронулась с места и поехала в долину. Доктор пел арию из оперы Верди и ел мороженое, сделанное в виде обнаженной черной девушки...

При повороте на автобан B53 тормоз не послушался управляющую систему и машина улетела в заросли ежевики.

- Бывает и хуже, много хуже, как например с Павловым,- сказал себе Бонсманн и попытался дать задний ход. Но мотор заглох.

- Я был лучшего мнения о БМВ.

Он вышел из машины и его поразил ее неопрятный внешний вид, будто она была не из автосалона, а со свалки, вся поцарапанная помятая, откуда-то даже ржавчина взялась.

Бонсманн с трудом выбрался из ежевики, вымазавшись с головы чуть ли не до трусов... и не увидел федеральной трассы. Только камни, прикрытые землей и песком - то, что сделали еше римляне или их рабы .

Он не стал думать, что это ремонт, он понял все сразу. Бонсманн кинул взгляд наверх, так и есть... руины замка Трабен-Трарбахов, но от клиники нет и помину. Теперь поворот татаро-монголов на юг от Лигницы (вместо возврата на восток) стал историей. Сотни миллионов людей исчезли, потому что никогда и не родились. Не отведена была кара от Европы в 1243 году, а лишь отсрочена. И упала она сегодня, когда превышена была мера всякой мерзости и переполнен были сосуды греха. Он, Бонсманн, стал катализатором, спусковым крючком Небесного Возмездия.

..

Непривычный шум послышался с востока и из-за поворота показалась шеренга всадников, первая вторая третья. У них странные изогнутые мечи с зубцами, а кони с хищными большими зубами и толстыми роговыми наростами на лбу.

Эти всадники - монголы. Только не 1243 года, а дня сегодняшнего, завоеватели и владельцы Европы уже на протяжении восьмисот лет.

У него не было сил бежать и даже сил упасть. Он закрыл глаза

и ждал, пока сталь не раскроит его жизнь пополам.

- О великий хан, да сгорим мы в могиле, если чем-то прогневали тебя.

Он открыл глаза - все всадники из первой шеренги спрыгнули с коней и пали ниц к его ногам.

Бонсманн посмотрел на великое синее небо. Единственное что было выше его, хана желтых, белых и зеленых тартар, которому спустя восемьсот лет после Чингиса и Бату принадлежит Европа и Азия, которому подвластны души и судьбы бесчисленных подданных.

...

Несколько минут спустя на конную тьму, двигающуюся вдоль высокого берега реки, вдруг посыпались камни и стрелы, полетели горшки со смолой.

В кучу смешались всадники, мешая друг другу стрелять вверх, многие вместе с конями свергнуты были в реку.

Великий хан пытался гневным окриком вернуть себе власть над своим воинством, но увидел как целая скальная стена рушится на него...

Минуту спустя со стоном выбирался он из-под убитой камнем лошади. Вокруг храпели и бились умирающие кони, жалко стенали раненые воины.

Над ханом стоял человек, чьи лицо не было видно из-за прямых солнечных лучей.

- Помоги мне...

- Да я помогу тебе единственно возможным образом, кровопивец.

Когда уже засвистела сталь, Бонсманн увидел лицо своей смерти. Гетц фон Трабен-Трарбах в больничном халате и с мечом в руке.