Артур Кларк - Свидание с Рамой [Город и звезды. Свидание с Рамой]

Хилвара он разбудил, когда они уже погрузились в атмосферу.

— Ну и как тебе это нравится? — Он указал на экран.

Под ними простирался унылый пейзаж, окрашенный в серые и черные тона, нигде не было видно ни малейших признаков растительности или других прямых свидетельств существования жизни. Свидетельства были косвенными: низкие холмы и неглубокие долины несли на себе прекрасно сформированные полусферы, многие из которых располагались по сложным симметричным линиям.

Предыдущая планета научила их осторожности. Поэтому, тщательно взвесив все возможные последствия, они остались висеть в атмосфере, а вниз на расследование послали робота. Его-то глазами они и увидели, когда одна из биосфер начала приближаться, пока робот не завис всего в нескольких футах над ее абсолютно гладкой поверхностью, на которой глазу не за что было зацепиться.

Не виднелось и следа чего-нибудь похожего на вход, ничто и намека не давало на цель, которой должно служить это сооружение. Оно оказалось достаточно велико — более сотни футов в вышину. Иные из полусфер были еще выше.

После некоторого колебания Олвин приказал роботу двинуться дальше и прикоснуться к куполу. К его несказанному изумлению робот отказался повиноваться приказу. Уж это-то, действительно, был мятеж — по крайней мере, так показалось сначала.

— Почему ты не выполняешь мой приказ? — спросил Олвин, когда немного опомнился от изумления.

— Запрещено, — последовал ответ.

— Кем запрещено?

— Я не знаю.

— Тогда как же… Нет, можешь не отвечать. Был ли этот запрет встроен в тебя?

— Нет.

Это устраняло одну из возможностей. Строители куполов могли оказаться создателями робота и включить табу в число фундаментальных принципов аппарата.

— Когда ты воспринял этот запрет?

— Когда приземлился.

Олвин повернулся к Хилвару. Свет новой надежды блистал в его глазах:

— Здесь есть разум! Ты его не чувствуешь?

— Нет, — ответил Хилвар. — Эта планета представляется мне такой же мертвой, как и первая.

— Я выйду и присоединюсь к роботу! Что бы это ни было — то, что говорит с ним, оно может поговорить и со мной…

Хилвар не стал спорить, но на лице у него не отразилось ни малейшего энтузиазма по поводу этой идеи. Они посадили корабль в сотне футов от купола, поближе к роботу, и открыли шлюз.

Олвин отлично знал, что шлюз не может быть открыт до тех пор, пока мозг корабля не убедится в том, что атмосфера за бортом пригодна для дыхания. Какое-то мгновение ему казалось, что мозг ошибся: слишком разрежен был воздух, слишком мало кислорода доносил он до легких. Затем, вздохнув поглубже, Олвин обнаружил, что кислорода вполне достаточно, чтобы продержаться несколько минут, — на большее его не хватит.

Тяжело дыша, они подошли к роботу у закругляющейся стены загадочного купола. Шаг… еще шаг — и они разом остановились, будто настигнутые внезапным ударом. В мозгу каждого, как гулкий гром гигантского колокола, прозвучала единственная фраза: «Опасно! Не подходить!»

И все. Это были не слова, а чистая мысль. Олвин был уверен, что любое существо, каков бы ни был уровень его развития, получит здесь то же самое предупреждение в том же самом неизменном виде — прямо в сознание.

Это было предупреждение, а не угроза. И Хилвар, и Олвин каким-то образом поняли, что оно не направлено против них, более того, служит их защите. Оно как бы говорило: здесь находится нечто невообразимо опасное, и мы, его создатели, полны желания никому не причинять вреда… Молодые люди отошли на несколько шагов и посмотрели друг на друга: каждый ждал, чтобы другой сказал первым, о чем он сейчас думает. Хилвар подытожил:

— Я оказался прав. Никакой разумной жизни здесь нет. А предупреждение это — автоматическое, оно включилось самим нашим присутствием, когда мы приблизились к дозволенной границе.

Олвин кивнул, соглашаясь:

— Но интересно, а что они защищают? Под этими куполами могут оказаться дома, все, что угодно…

Нам никак этого не узнать, если у каждого купола нас будут просить отойти. Но ведь как интересно — я про все эти различия между тремя планетами! Они все забрали с первой… Они оставили вторую, не позаботившись о ней ни на вот столько… Но тут они озаботились сверх всякой меры!.. Может и так быть, что они надеялись в один прекрасный день возвратиться и хотели, чтобы к возвращению было все готово…

— Но ведь они так и не вернулись, а было это все так давно…

— Может, они передумали…