Александр Тюрин - Повесть о тихом ужасе

"Вот видите - зря надеялись на взаимоотношения. Вы ей всего лишь фактор", - обратил внимание Резон.

"Да не теряй ты времени на эту мурку - столько зажигалок кругом ходит. Выбирай угол атаки!" - рявкнул нетерпеливый Красноглаз.

- Екатерина Марковна, самое большое мое желание, чтобы потребовали для меня правосудия именно вы, а не кто другой. Если, конечно, я кого-нибудь выпью или ударю насмерть десятидневным сырком.

"Странная у вас манера ухаживать, хотя кто его знает..." - растерялся Резон.

- Не рисуйтесь, Летягин, на самом деле вы - типичная жертва. Поэтому я и позволила вам так распуститься. Но если с вами что-нибудь случится... она встала из-за стала, - я буду мстить вот этими руками, - и протянула Летягину узкие ладошки.

- Разрешите поблагодарить, - он взял эти ладошки, похожие на лодочки, своими, как выражалась Нина, граблями и прижал к груди.

Екатерина Марковна закрыла глаза.

"Дядя Жора, организм готов. Блокируй пути отхода, зажимай в эмоциональный угол", - наяривал Красноглаз.

- Екатерина Марковна, как вы отнесетесь к тому, что я могу внезапно измениться? - неожиданно спросил Летягин.

- Хорошо. То есть плохо, - с закрытыми глазами прошептала она. Вообще-то вам лучше быть самим собой...

Волна уже подходила. Летягин встряхнул Екатерину Марковну:

- Вызывайте милицию! Ведь я недвусмысленно собираюсь пить вашу кровь.

Она открыла глаза, она видела теперь все и была в полном сознании.

"Мы пропали, - зарыдали монстры, - проклятая истеричка Летягин".

- Нет, не вызову. Правосудие может оказаться просто машиной. Пейте мою кровь, - Екатерина Марковна расстегнула верхнюю пуговку и откинула голову назад, - и делайте это всегда, когда вам надо. Стану я заслуженный донор республики.

- Я вам нравлюсь, - прохрипел непослушным ртом Летягин. - Не обращайте внимания. Это действие зова.

- Нравитесь? - она рассмеялась. - Давайте же, если вы не трус!

"Желание дамы - закон, Георгий Тимофеевич", - галантно сказал Резон.

"Елки, первый раз такое", - растрогался Красноглаз.

Комната пошла щелями, в нее проник сумеречный свет воронки. Летягину стало труднее стоять на ногах - на нем повис Красноглаз, тянул...

"Прости меня. Катя, - мысленно сказал Летягин. - Они сломали меня".

И вдруг она откликнулась, мысли передавались ему через ее руки: "Кажется, я вижу, вижу твоими глазами. Мы можем держаться. Не теряй меня..."

И она не стала красным кустом, а он не стал зверем. А Красноглаза и Резона, двух тварей, унесло вниз.

Вдвоем они видели загон - цепь вампиров, между которыми незрячими овоидами катались люди, пока не исчезали в чавкающей, словно живое существо, горловине. А потом воронка задрожала и рассыпалась. Летягин воссоединил взглядом комнату Екатерины Марковны и ощутил какое-то напряжение сзади. Резко обернулся...

Крадучись, к ним подходил Трофим с выдвинутой вперед челюстью. Мгновенно лицо вампира приняло дружелюбное выражение.

- Ай, а я хотел поиграть в "угадайку". Ну, извините, извините, я не знал, что у вас тут прорыв на любовном фронте.

Екатерина Марковна смутилась и отошла к окну.

Трофим вывел Летягина на лестничную площадку.

- Ты что же, не собираешься ее пить?

- Нет, - сплюнул ему на ботинок Летягин.

- Тогда это сделаю я. Трофим Терентьевич всегда крайний.

- Какое тебе дело? - с угрозой произнес Летягин. - Возвращайся к Головастику, к своему Сергею Петровичу, и скажи, пусть меня карает, но ее оставит в покое.

- Какие мы благородные, - дурашливо залепетал Трофим, а потом басисто добавил. - Она для нас ключевая фигура. Хотя бы не мешай... Или пример Потыкина до тебя еще не дошел?

- Значит, с ним вы поработали, - Летягин почувствовал, что у него есть сила и даже немного уверенности; сжал кулаком горсть мелочи из кармана и ударил Трофима по физиономии.

Трофим упал.

- Ой, выбил, паскуда, - Трофим выплюнул зуб. - Ну я тебя за то потопчу всласть.

- Я же ваш ученик, можно сказать, - бодрясь, сыронизировал Летягин.

- Ты плохой ученик, двоечник. А двоечников я ем.

Рядом с Летягиным прошла мощная волна. Трофим заерзал, потом его закрутило, он прижался к перилам. Лоб поехал назад, а нижняя часть лица вперед, озаряясь охотничьим блеском зубов-кинжалов. Пиджак лопнул, как воздушный шарик, и за головой вырос здоровый бугор. Башмаки треснули, и из них показались когти, придав Трофиму немного нищенский вид. Пятки и основания ладоней оторвались от пола и стали вытягиваться, а уши, наоборот, исчезли.

И одновременно Летягин заметил, как в преобразование Трофима из дома уходит энергия: по стенам побежали трещины, перила осыпались ржавчиной, пали, как осенние листья, куски штукатурки...