Александр Тюрин: Рожденный ползать

- Сколько я вам должен? - собрав всю твердость, спросил Миша.

- Хочешь сказать, что у тебя денег много. Позволь не поверить.

По прикиду вижу. А на чай давать мне не надо. Теперь ты мой должник, так же, как и Петя-петушок. А теперь лети отсюда, голубь сизокрылый, и, кстати, Петьке привет передавай.

4.

Главное, не лихачить, и тогда никто ничего не заподозрит. Многие же летают спокойно, без крутых виражей, без крутого набора высоты. Вот так. Миша полетел, ориентируясь на позолоченный шпиль собора, потом стал снижаться, чувствуя себя несколько зажатым, как будто в ледяном желобе. Скорость сбросить не удавалось, а еще шпиль, обладающий отталкивающей силой, сейчас начнет его разгонять. Словно бы холодная лапка ящерки скребнула Мишу по сердцу - ему не справиться, он же бездарь - сейчас бы надо лечь на бок, как делают опытные летуны и тормозить ногами о невидимую "стенку" трассы. Резко выдохнув, он перегруппировался.

Но следующее движение оказалось судорожным, его крутануло вокруг оси, а потом шпиль с колоссальной упругой силой бросил его вперед. Миша вылетел с трассы и несколько секунд ничего не соображал - так все мелькало перед глазами, его кружило вокруг нескольких осей и несло с нарастающей скоростью, резко плескались внутренние жидкости под действием инерционных нагрузок. Сквозь прострацию проступало острое чувство - он пропал. Сейчас его размажет по стене какого-нибудь дома или заарканит летная полиция, а потом строгий суд и тюрьма на многие годы. Простая постсоветская тюрьма. Хотевший летать будет ползать у параши.

Неожиданно его полет был стабилизирован, он прекратил вращаться вокруг нескольких осей, а потом что-то погасило и его скорость.

Не что-то, а кто-то. Какая-то девушка держала его за руку и дополнительный желтый индикатор показывал, что она взяла управление на себя.

Миша помотал рукой. Это может заметить полиция. Или девушка сама его заложит.

- Да что с тобой? Гордый что ли? - в голосе девушки просквозила обида. - Ну уж эти мужики, адреналинщики чертовы.

Представляю, что ты вытворял перед шпилем, раз тебя так раскрутило.

- Нет, то есть да. Повытворял немножко, - соврал Миша и почти не ощутил стыда.

Она отпустила его руку. Желтый индикатор погас. Управление вернулось к нему. Они летели по прямой над Гороховой улицей.

Он видел ее профиль и линию груди. Профиль был точеным, а линия мягкой. Сейчас надо было или развернуться от нее в другую сторону или заговорить.

- Извините, сударыня, я немного резко с вами. Настроение ни к черту.

- У меня тоже кисляк бывает. Правда не слишком часто, всегда ж можно полетать, развеяться. Кстати, меня Маня зовут, - незайтеливо представилась она.

- Меня - Миша, хотя студентки вашего возраста меня так не называют.

- А, профессорско-преподавательский состав, - она кокетливо ткнула его кулачком в бок. - У себя в институте я всех доцентов ненавижу. Но ты кажется ничего.

Маня понравилась Мише. Красивая, но без заносчивости и прочих выкрутас. Девица не без озорства, однако не наглая.

Через десять минут они сидели в небольшой летной кафешке на крыше генерального штаба. Сквозь легкую дымку сияла Дворцовая площадь, по которой, казалось, ползали человекообразные насекомые.

- Вот смотрю я на них, - поделилась Маня, махнув изящно вылепленной ручкой в сторону площади, - и жалею. Как они могут жить? Все время на одной плоскости. Жрут, спят, спариваются, унижают друг друга. Плоское существование, плоские мысли.

- Ну они просто не знают, что такое свобода. Им проще. Жалко того, кто почувствовал вкус свободы, но так и не получил ее.

- Только нам все его страдания по фонарю, - и тут же она по женски непринужденно переключилась на другое. - Ты один живешь, доцент Миша? Или с кем-то?

С мамашей. Смешно даже сказать такое. Была квартира, да уплыла к бывшей жене. Не обидно, конечно, у них же общий ребенок. Не обидно было до сегодняшнего вечера, когда он Маню встретил.

- Понятно. У меня тоже там один фрукт дома сидит. Но мы же с тобой пернатые. Полетели.

Он старался держаться за ней, как бы в знак вежливости, но так было намного проще. Даже создавалось впечатление, что он вполне нормальный летун. Когда они пролетали над царскосельским парком, его немножко побросало - кроны деревьев давали сильную пространственную зыбь - но он справился. На несколько секунд зависнув в воздухе, она поймала его и поцеловала.

- Извини уж, что я первая. Но ты такой... короче знаю, что не скоро решишься. Так что сэкономим время.