Александр Тюрин - Техножизнь; Колыбель

- Да, да, это пенетратор. Заряженный спорами той жизни, которую придумал ты.

У Андрея еще оставалась маленькая надежда на то, что "колдун" врет. Но тут облака внизу разошлись, образовав обширный проем. По блесткам воды и очертаниям берега, Андрей понял, что внизу Петербург.

Вернее, внизу должен быть Петербург.

Но на месте города Андрей видит стволы, ветви и пневматофоры громадных техноргов, размером с гриб атомного взрыва.

- Видно, да? Тогда тебе повезло, господин Грамматиков. Углекислоты на этом этапе должно выделяться много, соответственно и облака стали гуще. Эти твои технорги, техномедузы и техногидры за милую душу переработали весь ненужный город-герой, который потреблял больше дотаций, чем выделял продукции. Все бюджетники и пенсионеры естественно переведены в состояние компактного биостаза, ну примерно такое же, как у Марины Аграфеновны. Смотри, там на востоке, уже поднялся новый многокилометровый технорг. Это международный центр торговли. Или гидра всемирного бизнеса.

"Гидра всемирного бизнеса" изрядно напоминала те дома-кораллы и анемоны, о которых недавно грезил Андрей. Но сейчас это выглядело сном-комшаром, из которого нет выхода.

Андрей услышал, как сзади открывается дверь, и обернулся в надежде, что сейчас войдет мама и все прояснится.

Сзади стояла служанка в виде негритянки с фактурой эбенового дерева и виновато качала головой.

Над головой служанки зажегся в надреальности идентификатор.

"Нанострукт модели S. Пользовательский интерфейс - стандартный. Эмоциональная матрица - положительная."

А за служанкой пританцовывала Вера, по счастью без надписи.

- Я просила эту мисси подождать, но она не согласилась, - торопливо заобъясняла искусственная негритянка.

- Милый мой, - протяжно начала Вера, как будто внутри ее полоскалось добрые пол-литра шампанского.

- Я не милый, я черт те знает какой. Я погубил бюджетников, а может и все человечество.

- Андрюша, ты никогда не сможешь прикоснуться ко всему человечеству.

Она заскользила между его рук. Почти как змейка. Наглядно демонстрируя преимущества непосредственного телесного контакта перед абстрактным общением с бюджетниками.

- Позвольте удалиться, - сказал негритянка и словно втянулась в пол. Прямо из стены выросла ветка, на ней набухли яблоко и апельсин.

А ведь с Веры все началось. С ее звонка.

От ее волос такой аромат. А луч солнца играет на ее ресницах. И тонет в черных зрачках. Ее тело как пружина, раз и хлестнет, собьет с ног. А ему только этого и надо. Отечество не получилось защитить, так что уж оборонять дальше?

- Код активации, - сказала она.

- Что-что?

- Ну, в твоем программно-художественном интерфейсе есть закрытый раздел, касающийся полового размножения техноргов, - сказала она, продолжая пританцовывать между его рук. - Ты просто вспоминай и коды будут передаваться на мой скин-интерфейс.

- Но почему сейчас?

- Потому что мы с тобой давно не виделись...

Он опустил руки.

- Какое сегодня число?

- 8 марта 2031 года. Женский праздник. День любви, цветов и полового размножения техноргов. Можешь ты мне подарить код активации ради твоих же миллиардов?

- Конечно... могу.

Он стал извлекать из памяти образы-коды и вдруг почувствовал... за ним наблюдают. Наблюдатель внутри. Наблюдатель - это он сам и одновременно не он. Андрей чувствовал это, как некогда самые слабые запахи. Мама же говорила, что он шизофреник без пяти минут.

Восьмое марта. С утра двадцать третьего февраля по вечер восьмого марта его разбирали и собирали, пытаясь выудить нужную информацию. Но наноботы-дизассемблеры, разобрав его мозг, так и не смогли найти нужного им кода, ведь человеческая память не имеет формата.

Код активации - это картина, которую он должен нарисовать в своей голове.

Над головой Веры в надреальности возникла надпись.

"Нанострукт модели К. Пользовательский интерфейс - закрытый. Эмоциональная матрица - негативная."

Андрей сделал шаг от удивленной Веры, успел заметить, как из-под ее ногтей появились еле заметные синие змейки мономолекулярных лезвий. Потом повернулся и побежал к открытому окну. Быстрее, теперь вильнуть в сторону змейка пронеслась около его уха и воткнулась в фотографию прабабушки. Назад дороги уже нет, теперь толчок. Бездна распахнулась перед ним. Он закрыл глаза. Главное ничего не боятся, ведь он уже умер.

Что-то подхватило его и понесло. Какое-то мгновение спустя он понял, что его несут его собственные крылья. Он не ошибся, техножизнь уже была в нем. Техножизнь, не подвластная ни ему, ни Борису Емелину. А времени было в обрез. Его тело, начиненное колонией техноклеток, быстро пережигало хилые жировые отложения. Запаса энергии на пять минут лета. Громадные технорги, там внизу, уже вступили в фазу полового размножения. На их полусферических верхушках разбухали чашечки женских гонофоров.