Питер Ф. Гамильтон: Звезда Пандоры

На высоте в шесть километров Уилсон активировал боковые крылья. Они начали выдвигаться вширь, чтобы получить от разреженного холодного воздуха максимальное сопротивление. В полном развороте расстояние между кончиками крыльев составило сотню метров, и «Орел-2» при необходимости мог на них планировать. Затем включился турбинный двигатель и мягко подтолкнул катер вперед, поддерживая постоянную скорость в двести пятьдесят километров в час. Вдали показался западный край кратера Чиапарелли. Его округлые склоны поднимались из неровной поверхности, подобно выветренным остаткам горного хребта.

— Есть визуальный контакт с точкой высадки, — доложил Уилсон.

На системной схеме появились зеленые и голубые волны синусоид. Радар наземного слежения начал строить трехмерное изображение пиков и впадин, почти полностью соответствующее картине, которую видел Уилсон.

— «Орел-два», результаты промежуточного контроля подтверждают ваше приближение к точке высадки, — послышалось донесение контроля миссии. — Удачи вам, парни. Мы все внимательно за вами наблюдаем.

— Благодарю, контроль миссии, — официальным тоном ответил коммандер Льюис. — Мы с нетерпением ждем посадки. Надеемся, что Уилсон обеспечит мягкое приземление.

Эти слова на Земле услышат только через четыре минуты. К тому моменту они уже завершат спуск.

— Есть контакт с маяками грузовых модулей, — отрапортовал Уилсон. — Дистанция тридцать восемь километров. — Он, прищурившись, вгляделся в переднее стекло кабины, на котором автопилот прочертил красную дугу. Край кратера заметно увеличился. — Вижу их.

На широком плоском участке поверхности проступили два пыльно-серых пятна.

Под конец полета «Орел-2» медленно обогнул автоматические спускаемые модули, отправленные с «Улисса» за пару дней до этого. Они представляли собой два приземистых конуса с несколькими тоннами оборудования, включая небольшую разборную базу. Экипажу катера предстояло разгрузить их и соорудить исследовательский лагерь.

— Предварительный осмотр подтверждает пригодность зоны один, — произнес Уилсон.

Изображенная радаром картина почти разочаровала его. Когда Нил Армстронг и Базз Олдрин приблизились к Луне, им пришлось срочно перевести лунный модуль в режим ручного управления и отыскать безопасную площадку, поскольку предполагаемое место приземления оказалось покрыто валунами. Сегодня, восемьдесят один год спустя, съемки со спутников и радарная картография исключали подобную вероятность.

При помощи автопилота он вывел «Орла-2» на заранее выстроенную траекторию подлета.

— Посадочный механизм выдвинут и проверен. Вспомогательные двигатели готовы. Динамические крылья в заданном положении. Путевая скорость приближается к ста километрам в час. Скорость снижения в норме. Ребята, мы готовы.

— Отличная работа, Уилсон, — отозвался коммандер Льюис. — Остался последний шаг, верно?

— И мы его сделаем, сэр.

Посадочные ракеты изрыгнули огонь, и «Орел-2» начал плавно спускаться с розовеющего неба. На высоте около сотни метров Уилсон не выдержал. Пальцы сами собой перебросили четыре тумблера, отключая автопилот. На приборной панели тревожно вспыхнули красные светодиоды, но пилот проигнорировал их сигнал и посадил космоплан вручную. Это оказалось легче, чем любая тренировочная имитация. Струи раскаленных газов ракетных двигателей, ударившие в поверхность Марса, подняли густые клубы пыли. Из-за них невозможно было ничего рассмотреть, кроме финальной посадочной схемы, полученной с радара. Касание с грунтом произошло без малейших толчков. Гул ракет затих. Поднявшаяся пыль начала постепенно редеть, и свет снаружи стал ярче.

— Хьюстон, «Орел-два» совершил посадку, — доложил Уилсон.

Горло так сильно сдавило от гордости и волнения, что слова дались ему с трудом. Он буквально слышал, как эхо этой эпохальной фразы прокатилось по истории прошлого и будущего.

«И это сделал я, а не какая-то чертова машина».

В кабине за его спиной раздался гомон радостных возгласов и поздравлений. Тыльной стороной руки он смахнул с ресниц одинокую капельку влаги, а в следующий момент уже активировал автопилот и занялся проверкой систем наблюдения. Наружные приборы подтвердили, что космоплан приземлился и занял устойчивое положение. Теперь катер надлежало привести в состояние наземной готовности: обеспечить подачу энергии в кабину, установить ракетные двигатели в дежурный режим, чтобы не испытать проблем при взлете и проверить запас топлива. Всю эту длинную последовательность скучнейших процедур Уилсон выполнил с безукоризненной тщательностью.