Николай Шпанов - Земля недоступности

Когда Оленных ушел, Вылка еще долго о чем — то шептался с Михайлой.

Их беседу нарушил Зарсен:

— Алло, мистер Князев, мы завтра утром будем пробу делать. А днем, наверно, пойдем. Нужно приготовиться к подъему на дирижабль. Людей мало осталась, так вы ночью соберите здесь внизу все. Больного тоже приготовьте.

Последнее относилось к Литке. В отсутствие экспедиции он пришел в себя и стал узнавать окружающих. Только никак не мог припомнить, что с ним случилось.

Для Зарсена это было ошеломляющей новостью. Он старался подальше обходить палатку, где лежал больной.

Вылка шепча прильнул к самому уху Михайлы. Тот задумчиво кивал головой:

— Нет, Вылка, я так полагаю, что это зря.

Но Вылка упрямо помотал головой и нагнал Федора:

— Федор, кази всим людям на корабли, што мы с ими говорить зелаем. Пущай цириз полцаса сюды вниз вся придут.

— Я так полагаю, что зря с ними говорить, Илья, — заколебался Оленных, — лучше бы переждать, пока «Большевик» придет.

— Не, я знаю, — прищурился Илья. — Ты кази Билькинсу и Зарсен, сто мы желаем хоросо говорить перед, чем на самоетьку становищу летать станем.

Зарсен удивился такой просьбе, но согласился и разрешил всей команде сойти вниз.

Не меньше был удивлен и Михайло, когда Оленных передал ему желание Вылки и согласие Зарсена.

— Ты чево еще там затеял, Илька? — строго спросил он.

— А твоя какая дело?

— То ись как так? — удивился Князев.

— А так, присидатиль я, ай нет? Хочу слова казить.

— Ин ладно, поглядим. Ну, тогда айда вниз.

Вылка отвел глаза:

— Ты лезай на низ с Федором. Я скора вниз приду.

— Ладно, только не мешкай. Людям, я чай, работать надо, — наставительно буркнул Михайло.

Внизу оживленно беседовала уже вся команда. Первый раз за время службы на «Графе Цеппелине» его экипажу приходилось присутствовать на митинге. Да вдобавок еще инициатором его, как выяснилось, явился советский дикарь. Люди со смехом обсуждали положение. Этот смех привлек внимание Билькинса, занимавшегося у себя в палатке дневниками. Он выглянул. Выяснив, в чем дело, энергично запротестовал:

— Я считаю, мистер Зарсен, все это совершенным безобразием. Если это шутка, то довольно неудачная.

— Не все ли равно, где людям отдыхать — наверху или здесь. А ведь это даже забавно — митинг на Земле Недоступности. Ха — ха! Не забудьте, мистер Билькинс, что мы ведь на советской территории. Здесь митинг является вполне законной штукой.

Билькинс только что собрался возразить, как вдруг общее внимание привлек слабый звук сверху. На краю трапа, ведущего к тросу подъемника, стоял вахтенный механик— единственный человек, оставшийся на дирижабле, кроме Вылки. Он ожесточенно размахивал руками и кричал что — то слабым, разбиваемым порывами легкого ветерка голосом. Прежде чем кто — либо разобрал что — нибудь из того, что силился крикнуть механик, тот снова исчез внутри корабля. А через минуту, может быть, даже еще меньше чем через минуту, под брюхом дирижабля, в том места, куда сходились широкие рукава от бензинных цистерн, служащие для их мгновенного опорожнения в случае пожара, широкая струя бензина, сверкнув на солнце, каскадом устремилась вниз.

Облако бензина было на некотором расстоянии от дирижабля, как из нижнего люка выпал какой — то черный вертящийся комок. Он падал значительно быстрее массы бензина, и через неуловимую долю секунды нагнал распылившуюся струю летучей жидкости. И в тот самый момент, когда этот черный комок пронизал бензинное облако, коротко блеснуло красное пламя и раздался вслед за этим глухой звук взрыва. Вместо бензинного облака медленно расходилась по ветру черная туча густого тяжелого дыма. А черный комок, полыхая языками пламени, быстро приближался к земле.

Взрыв разбил общее оцепенение. Люди закричали и бестолково забегали. Тут снизу обратили внимание на то, что уже давно от носа дирижабля отделилась люлька, стремительно опускающаяся на землю. Из люльки выскочил механик. Дрожа, путаясь заплетающимися ногами, он подбежал к ошеломленному Зарсену:

— Вот, капитан, я кричал… Этот дикарь пытался проникнуть в коридор бензиновых цистерн с трубкой в зубах… Я думал, он пьян, и вытолкал его вон… Крикнул вам, чтобы прислали кого — нибудь наверх забрать его… А в это время… в это время он снова вошел в коридор, и я не успел отвести его руку от рычага главного аварийного клапана… Он выпустил весь бензин… я закричал, я ударил его по голове… Он упал в люк… его трубка в парах бензина, капитан.