Отто Гайль - Лунный перелет

Остаются две возможности: или кривая его движении превратится в круг, охватывающий Луну, — и тогда в его распоряжении остается еще 15 часов, пока захваченный им кислород не будет целиком израсходован, а потом — смерть от удушения. Или же его путь где-нибудь пересекает поверхность Луны — и тогда он ударится о нее с ужасной силой уже часа через два и разлетится на отдельные атомы.

Так или иначе, его ждет гибель. Ни одного шанса на спасение.

Томми вздохнул. Он заговорил сам с собой, желая услышать человеческий голос. Но он испугался, когда услышал тупые стонущие звуки своего голоса, доносившиеся из шлема.

Холод постепенно стал пронизывать его. Зеркальная поверхность резинового костюма не могла долго защищать его от потери тепла, и Томми стал дрожать от холода.

Он попытался сильным движением пловца хоть несколько отогреть свои члены, — но тщетно.

«К чему, собственно, все эти усилия? — подумал он. — Все равно скоро конец…»

Он покорился судьбе. Одно время он чувствовал еще биение своего сердца, затем ему показалось, что он совершенно потерял способность чувствовать.

Но мозг продолжал работать с удивительной ясностью. С поразительной четкостью, всплыли в его памяти давно забытые события, и он вновь пережил всю свою жизнь. Она промелькнула перед ним в обратном порядке, год за годом, словно развернутая фильма. Наконец, он увидел себя маленьким школьником, почувствовал руку отца на своей голове и услышал старческий голос:

— Томми, у этих немцев имеются идеи, а американцы на них нажимаются…

И Томми увидел вдруг вдали сияние золотого доллара на фоне ночи.

Вернувшись в рубку, Ганс Гардт измерил угол, над которым видна Луна. По этому углу он тут же вычислил расстояние, отделяющее ракету от Луны.

— Не более 5000 километров, — сказал он. — Облет Луны скоро начнется.

Он немедленно отдал распоряжения Андерлю, а сам стал наблюдать за угломером и следить за тем, чтобы дюзы были обращены к центру диска Луны.

Маховики начали свое пение, ракета медленно повертывалась вокруг своей малой оси, и Луна заметно стала спускаться вниз, пока не оказалась отвесно под «Виландом».

Не спуская глаз с измерительной шкалы жироскопического компаса, Гардт сказал:

— Сейчас наша орбита проходит на пять градусов восточнее края Луны, но направление меняется, и мы все больше поворачиваем к Луне.

Луна приближалась с роковой быстротой. Каждую минуту можно было все яснее видеть, даже невооруженным глазом, различные горные группы. Необозримая желтоватая пустыня расстилалась под «Виландом».

Так как продольная ось «Виланда» была все время обращена к Луне, а направление пути было несколько косое, то получалось впечатление, что гигантская Луна катится к «Виланду».

Чем ближе подлетал «Виланд», тем сильнее влияло это движение на пассажиров и они были вынуждены то и дело отворачиваться, чтобы не поддаться головокружению.

— Если нам посчастливится, — заметил Ганс Гардт, не отходя от аппаратов, — мы пересечем круговой путь маленькой планетки таким образом, что при следующем ее обороте встретимся с нею как раз за Луной… Но что случилось? — прервал самого себя Ганс Гардт, бросив взгляд на план предполагаемого пути: — Путь ракеты не согласуется с вычислениями. Если дюзы откажутся теперь работать, мы упадем, — пробормотал он и ухватился за рычаг.

Насосы с шумом заработали, вгоняя жидкое горючее в распылители; почти одновременно поворотом рубильника был включен ток, и ракета задрожала всем корпусом.

Стулья и столы с грохотом полетели на пол, в кухне с треском разбивались стаканы и тарелки.

— Что случилось? — воскликнул дяди Алекс, который внизу курил свою трубку и в испуге бросился в кабину Ганса.

Ганс Гардт не ответил. Он был занят выяснением направления пути, а затем воскликнул:

— Миновало! — и вздох облегчения вырвался из его груди. — Мы проскользнули мимо Луны в расстоянии ста километров от нее. А так как здесь нам не приходится прорезать воздушного слоя, то никакой опасности нет.

Затем он приказал Андерлю внимательно осмотреть всю ракету.

— Это был первый штрих, — сказал он довольный и медленно отодвинул рычаг опять к нулю. — Ты, кажется здорово испугался, дядя Алекс?

— Да, изрядно. Почему вдруг все упало на пол?

— Я не успел вовремя предупредить вас. Надеюсь, никто серьезно не пострадал?

— Осколки разбитой посуды и синяки в счет не идут… Но как могло случиться, что сразу, одним ударом, восстановилась сила тяжести и нас пронесло сквозь облака?