И. Окстон - Всемирный следопыт, 1926 № 09

У нас еще оставалось горючего на 24 часа полета. Так прошла ночь. На утро, когда солнце поднялось высоко, мы могли определить свое положение по отношению к Берингову проливу. В то же время мы пытались восстановить радиосвязь с внешним миром. Но наши беспрестанные вызовы, обращенные к радиостанциям на Аляске, с целью получить сведения о нашем местоположении, оставались без ответа.

Интересно отметить, что лишенные необходимых вспомогательных средств, мы, тем не менее, безошибочно определили свое местоположение. И действительно, вскоре, как мы и ожидали, показалось открытое море.

Заметив на северо-западе ледяное поле, на которое, в случае надобности, можно было бы спуститься, мы направили свой курс туда. Вскоре мы снова очутились над берегом и опять увидели хижины эскимосов. Мы надеялись узнать от жителей название селения, но ветер был настолько сильный, что было рискованно останавливать моторы. Поэтому мы решили продолжать свой полет и подняться выше тумана, чтобы сделать необходимые наблюдения для определения шпроты.

Это было нелегким делом. Рисеру-Ларсену пришлось вскарабкаться со своими инструментами на верхнюю часть оболочки дирижабля, чтобы определить высоту солнца. Зато мы узнали, что находимся немного севернее канала Коцебу — так называется большая бухта, глубоко вдающаяся в полуостров Аляску и расположенная севернее Берингова пролива.

Вдруг, о, радость! — мы услыхали, как радиостанция в Номе вызывала другую станцию. Мы теперь могли определить точно свое местоположение и направиться к мысу Принца Уэльского, т.-е., к Берингову проливу. Когда мы пролетели над мысом, ветер несколько стих, но не настолько, чтобы мы могли спуститься ниже.

Неожиданно, в полдень 13 мая, мы заметили покрытый льдом залив и расположенное близ него селение Теллер. Ледяная поверхность залива казалась подходящим местом для посадки, и мы решили спуститься. Мы описали несколько кругов над заливом, ясно сознавая, что спуститься при сильном и порывистом ветре связано с риском. Но еще опаснее представлялось держать полет к югу, не располагая никакими метеорологическими данными оттуда и с перспективами провести еще целую ночь в воздухе с утомленным до последней степени после 70 часов непрерывного полета экипажем.

Мы стали поэтому готовиться к спуску. Мы свесили за борт прочный мешок с 370 килограммами груза, к которому были прикреплены два якоря. Мешок висел на стальных канатах, прикрепленных к дирижаблю. Совершенно неожидаино ветер вдруг на несколько минут стих, мы спустились до высоты 100 метров и сбросили мешок на лед. Но в это время снова задул ветер и погнал нас к поселку. Мы поспешили выпустить газ. Гладкая поверхность льда мешала зацепиться якорям, но нас не покидало счастье. Мы спустили канаты и сами спустились еще ниже. Ветер тем временем гнал нас все ближе к поселку. Когда мы были совсем близко от земли, несколько человек из экипажа спрыгнули вниз и с помощью жителей поселка остановили дирижабль в расстоянии немногих метров от ближайших домов.

Таким образом, нам удалось благополучно и невредимо спуститься на землю, не повредив дирижабля и наших ценных инструментов. Бушевавший вокруг ветер подбрасывал наполовину пустую оболочку и вдруг свалил дирижабль на бок.

Можно только представить, с каким наслаждением мы вступали ногами на крепкий и прочный лед. Тотчас же мы поспешили горячо поблагодарить Нобиле за то, что он доставил нас целыми и невредимыми,

Весь перелет от Шпицбергена до Аляски занял ровно 71 час времени. В 8 ч. утра без нескольких минут (по среднему европ. времени) 14 мая мы снова коснулись земли. Скорость ветра при этом колебалась от 8 до 20 клм. в час. Экипаж к концу полета сильно страдал от холода. Наши напитки замерзли в термосах. Наши сандвичи сделались твердыми, как камень. Питались мы поэтому только шоколадом и бисквитами. Напиться горячего было невозможно, так как из-за опасности взрыва водорода мы не разводили огня. Первая горячая пища нам была гостеприимно предложена жителями поселка Теллера. Но тут мы вспомнили о наших инструментах и позаботились их аккуратно убрать, а затем погрузились в сон, — бесконечный блаженный сон.

На следующий день начались работы по разборке дирижабля. Повреждения воздушного корабля были совсем незначительные. Моторы и клапапы для выпуска газа были в целости. Наше теперешнее желание было скорее добраться до г. Нома.

О научных результатах нашего полета мы до полной проверки наших наблюдений не можем сообщить подробно и точно. Но можно утверждать, уже теперь — и это особенно важно в географическом отношении, — что- между северным полюсом и мысом Барроу не лежит никакой земли.