Я схватил шнур и что есть мочи потянул к себе.
— В чем дело? — спросили они испуганно. — Что случилось?
— Да вот помогите тянуть, — сказал я, еле сдерживая тягу шнура. — Попалось что-то крупное.
Они кинулись мне на подмогу. Мы все трое налегли на крепкий английский шнур. Ответный рывок.
— Тянуть опасно, — сказал дедушка Никифор, — только аглицкий шнур перервем. Надо подождать, пока он уморится, Это не иначе как сом.
— Правильно, — прибавил Петр Иваныч. — Шнур выдержит, а до утра он выдохнется, как пить дать.
— Если здоровая рыбина, — сказал я — то придется выезжать завтра же, иначе она тут испортится. Кстати, сколько дадут в рыбной лавке за сомину? Кажется, сорок копеек кило.
— Да, дело будет хорошее, — заметил Петр Иваныч. — Если кило на пятьдесят, то каждому по шестерке с лишним.
— То-есть, как это по шестерке? — возмутился я. — А поймал его кто?
— Ну, если так, — сердито сказал Петр Иваныч, — то я умываю руки. Пускай вам будет все, — и он отпустил шнур.
Дедушка Никифор подумал и сделал то же самое. В ту же секунду сильным рывком я был втянут в воду и, захлебываясь, поспешил изъявить согласие. Совместными усилиями все было приведено в прежнее состояние, впрочем я то не мог быть приведен в порядок, так как промок насквозь.
Долгое время мы стояли молча. В моей голове проносились картины нашего будущего триумфа: вот мы идем по улице, неся на длинной жерди огромного сома. Кругом нас толпа. Знакомые останавливаются и спрашивают восторженно: «Как это вы поймали такого великана? Ну и везет вам!» — «А так, очень просто, — бесстрастно отвечаем мы, — раз, и готово».
Наконец, стало рассветать. Сквозь тусклую дымку еще не было видно берегов, но уже чуть поблескивала вода. Огонь берегового фонаря поблек. Восток подергивался заревом. То-и-дело мы пробовали вытянуть шнур, но в ответ получали такой рывок, что у нас пропадала всякая охота продолжать опыты. Наконец, когда уже совсем рассвело, мы решили предпринять серьезные меры для извлечения дьявольской рыбы.
— Чорт знает, что такое! — сказал дедушка Никифор. — Ему бы давно пора издохнуть, а он все бьется.
— Давайте наляжем изо всех сил, — предложил я, — шнур крепкий, выдержит.
— Шнур-то выдержит, — медленно сказал Петр Иваныч, — да не знаю, как вас земля держит…. — И, отвернувшись от реки, на которую до этого внимательно смотрел, он насмешливо взглянул на меня.
— Что это значит? — вскипел я. — Прошу не касаться личностей!
— Почем вы хотите продавать вашего сома? — Язвительно спросил он. — Сорок копеек за кило? А рубль не хотите ли? — Он громко рассмеялся.
Мы с удивлением смотрели на Петра Иваныча.
— В чем дело, Петр Иваныч? — спросил я. — Если что не так, то пожалуйста объясните.
Он захохотал еще сильнее.
— Не так! Ох уморил! — И, подняв руку, показал на противоположный берег.
То, что виднелось там, сначала нам ничего не сказало, но через секунду все стало понятно, и мы одновременно выругались. Как раз против нас три фигуры, упираясь ногами в песок, тащили что-то из воды. Результат этой тяги и отдавался у нас в руках.
Петр Иваныч сложил руки рупором и что есть силы крикнул:
— Бросьте тянуть, болваны! Нашли тоже занятие, ослы!
И подняв руку, Петр Иваныч указал на противоположный берег.
Тянувшие фигуры остановились как вкопанные. Видно было, что они ошарашены и собираются с мыслями. Хотя лиц их и не было видно за дальностью расстояния, но я ясно представил себе их выражение. Наконец одного из них осенило вдохновение, с противоположного берега послышался голос, показавшийся мне странно знакомым:
— А вы-то сами хороши, идиоты!
— Сами вы болваны! — добавила другая фигура. — Поймали рыбку!
— А все из-за вас, чертей полосатых! — крикнул я, вспомнив промоченное платье. — Вот намылим вам шею, тогда узнаете!
— Ну, это еще кто кого! — раздался ответный голос. — Попробуйте.
— И попробуем! — взревел Петр Иваныч, вспомнив про погибшую уху.
— Видали такую рвань!.. Наляжем братцы!
Мы налегли на шнур, но противники сделали то же, а так как силы очевидно были равные, то мы не сдвинулись ни на йоту. Прения возобновились.
— Бросьте тянуть, паршивцы! — крикнул дедушка Никифор. — Не натянулись за ночь!
Читать дальше