Владимир Белоусов: Всемирный следопыт, 1930 № 02

— Неужели там тоже? — спрашивал он себя. — Вот так предварительные исследования Кругликова! Мы тоже копали шурфы. Но ведь это всего-навсего полтора метра, а глубже?

Он пожимал плечами.

Небо натягивало на свое мягкое голубое тело лохмотья туч.

Снова поднимался ветер.

В лагере было тихо. Большинство уже спали, и только Алексей и еще несколько человек поджидали у костра возвращения Карасева. Его задержка беспокоила Алексея: он часто отходил от костра и вглядывался в темноту, надеясь рассмотреть на вершине сопки силуэт всадника. По небу растрепанными птицами мчались облака, и среди них кувыркалась, крутилась и прыгала луна. Тучи хотели захватить ее с собой, но она вырывалась. Когда луна показывалась из-за туч, степь освещалась тусклым бесцветным мерцанием. Она казалась встревоженной и настороженной. Ветер неистовствовал в осоке. Ждали грозы.

Алексей сильно устал после дневной работы и решил больше не ждать Карасева. В последний раз он поднялся на склон сопки и осмотрелся. Случайно, когда на секунду показалась луна, молодой человек стоял лицом к избушке Максима. Точно освещенная молнией перед Алексеем возникла картина, успевшая, прежде чем потухнуть, крепко врезаться ему в память.

Он увидел узкую косу, поросшую осокой, лодку, вытащенную на берег, убогое жилье Максима и развешанные сети. Вокруг хижины вся осока была повыдернута на несколько метров, а трава старательно притоптана. Сначала Алексею это показалось странным. Он никогда прежде не замечал такого двора вокруг хижины Максима. Но уже в следующий момент внимание Алексея было привлечено к маленькой тени, вдруг шмыгнувшей из избы к осоке, постоявшей там в нерешительности и потом быстро скрывшейся за углом. Смутное подозрение шевельнулось в голове Алексея, но, подумав, он решил, что собственно ничего необычного не видел. Он пошел к себе в палатку, и скоро уже спал.

Рабочие, оставшиеся дежурить у костра, тихо разговаривали друг с другом. То один, то другой клевали носом. Товарищи его подталкивали, он встряхивался и шел за щепками для костра.

Вдруг один из сидевших поднял голову и тревожно потянул носом воздух. Потом встал и начал осматриваться. Снова понюхал воздух. И вдруг, увидев что-то, испуганно закричал:

— Ребята! Пал идет!

Разом все вскочили на ноги. И увидели, что где-то около хижины Максима бегают по земле красные зверьки, шустрые, суетливые, прячутся в осоке, догоняют друг друга и снова разбегаются по степи. Эти зверьки затеяли нето игру, нето драку между собой.

Кто-то кричит:

— Товарищи! Мы под ветром!

Один рабочий хватает ведро и бьет в него чуркой. Другой пронзительно свистит, засунув в рот пальцы. Третий бежит по палаткам, будит всех и торопит:

— Товарищи! Степь горит! Скорей! Траву рвать, товарищи! Пал идет! Живей, живей!

Первым выскакивает из палатки Алексей. Один за другим поодиночке подбегают к костру рабочие. Как только они узнают что случилось — сна как не бывало. Все знают, что делать. Приказаний не ждут. Рассыпавшись в цепь, рабочие набрасываются на траву, словно она ведет наступление на лагерь. Они ползают на коленях, перебегают с места на место и, хватая кустики травы, вырывают ее и кидают вперед.

Красные зверьки становятся все суетливей и беспокойней. Они наскакивают один на другого, обдают друг друга брызгами кровавой слюны и возятся, возятся в траве, как не в меру разыгравшиеся котята. Но скоро зверьков становится меньше: большие проглатывают маленьких. Из-за озера идет ветер. И под ним красные зверьки вскидываются на дыбы и вдруг стремительно и чудовищно вырастают. Они превращаются в гигантские огненные столбы, красные смерчи, которые, колеблясь и извиваясь, идут над степью прямо к лагерю. Обогнавший их ветер доносит до людей жаркое удушливое дыхание огня и хрусткий шум его поступи.

И люди, осажденные огнем, мечутся перед палатками и, до крови рассекая руки, хватают острую жесткую траву и рвут ее, рвут, потому что в этом — единственное спасение от степного пала.

Дым затягивает небо. Тучи становятся еще мрачней, еще лохматей, а луна словно скрылась за запотелое стекло. Степь превращается в черный провал. Тьму прорывает огонь. Он кажется теперь странным безумным существом в красном балахоне. Существо прыгает, размахивает руками, припадает к земле, а потом вдруг вырастает так, будто хочет слизнуть с неба тучи. Оно падает на землю, вытягивается во весь рост от сопок до озера и быстро катится по земле к палаткам.