Сергей Сюрсин - Фантастика. Повести и рассказы

– Виктор, Виктор! – пробивается сквозь думы далекий голос. – Это я, Орешкин. Слышишь?

– Да, слушаю тебя, Вася, – отзываюсь я. – Как вы там?

– Нормально. Изнываем от безделья. Хоть бы скорее климат восстановился. Все работы прекращены, вот только о тебе беспокоимся. Не знаем, как вызволить. У тебя как дела?

– Все в порядке. Скучно только. Вы не очень переживайте. Продержусь до лучших времен.

– Корком просчитал вероятность стабилизации климата через полтора месяца с точностью восемьдесят три процента. Но постараемся пробиться к тебе пораньше на «черепахе».

– Хорошо. Только не рискуйте зря.

Вася отключается. Хороший он парень. Что его Вероника все мучает, что ей надо?

Сидеть на станции скучно, и я выбираюсь наружу понаблюдать за погодой. Пока расставляю и заряжаю уцелевшую аппаратуру, темнеет. Быстро наползает темень, озаряемая сполохами молний. Серая слякоть, видимость два – три метра. Тучи с громадной скоростью проносятся мимо. Глаза не в состоянии выхватить что-либо из этой сумятицы.

Зажглись прожектора. Пытаюсь рассмотреть, что там, вверху. Ничего не разобрать. Сверху сыплется, льется, валится мешанина из земли и воды, стекая потоками по защитному полю. Булыжники катятся. Колпак занесло уже на высоту человеческого роста. Если так дело пойдет, придется ребятам потом откапывать меня. Надо бы ударить по этим завалам полем, очистить хоть на время.

Внезапно раздается сигнал тревоги. Врываюсь в станцию, откидывая на ходу шлем скафандра. Внутри тишина и куют. Не верится, что творится там, за защитой. Но почему мигает и всплескивается веером табло системы защиты? Вглядываюсь в него. Система работает на пределе. Словно кто-то или что-то пытается пробить защиту. Но кто?

Выскакиваю наружу, забыв впопыхах закрыть шлем и глотнув порцию кислого приторного воздуха Летящей. Вот он, непрошенный гость! На куполе защиты, вмяв его внутрь на метр, лежит глыба. Вернее, не глыба, а целая скала. В сете прожекторов я вижу ее острые кромки. Тускло отсвечивающие черные зернистые грани. Это только видимая часть глыбы, а что еще теряется в темноте? Судя по тому, как прогнулся купол, величина глыбы должна быть внушительная. Это какую же надо иметь силищу, чтобы прикатить ее сюда?

– Витя! – врывается тревоженный голос, – что у тебя с защитой?

– Обломок скалы навалился, – стараясь не выдавать тревогу, передаю я. – защита на пределе, но держит.

– Сбрось ее силовым ударом.

– Сомневаюсь. Мощности может не хватить. Скала-то здоровая.

– Уменьши сферу защиты, тогда мощность увеличится.

Я вижу, что и этого делать нельзя. Купол ее настолько прогнулся, что выступающий конец скалы висит в полуметре над крышей станции. Если уменьшу сферу хотя бы на десять сантиметров, скала может в динамическом ударе перекрыть эти полметра и проломить крышу. К тому же еще неизвестно, как поведут себя тонны грунта, уже наполовину завалившие сферу.

Я совсем забываю о том, что за ходом моих мыслей следят ребята.

– Вы не мешайте, – говорю я им. – Я сейчас просчитаю на компьютере варианты и сделаю, что можно.

Они молчат, но я чувствую их многократно усиленную тревогу. Захожу на станцию и сажусь за пульт компьютера. Алые сполохи системы защиты и что-то невидимое, не осязаемое там, над крышей, мешают думать. Но необходимо спешить, пока все более прогибающийся под нарастающей тяжестью грунта купол защиты не коснулся крыши станции. Пальцы мелькают на клавишах, вводя данные. Наконец, я откидываюсь на спинку в ожидании конца расчета.

И тут над головой раздается треск.

– Не успел, – пробегает мысль. В последние мгновения я вижу расширяющуюся трещину на потолке, отваливающийся кусок пластика и что-то серое и острое, медленно и грозно влезающее в образовавшуюся дыру. Затем гаснет свет, и что-то темное наваливается на меня, кидает на пол, давит и душит, душит, душит…».

Василий Орешкин, оператор коркома. 4336-й день экспедиции.

«…ни Веню Соколова, ни Виктора Изотова найти не смогли. Даже следов от них не осталось. Вездеход ураганы распылили по всей планете, станцию разнесло при взрыве атомного реактора, когда глыба, проломав крышу, нарушила энергопитание системы защиты. Кратер взрыва, видимый в дельта-лучах, уже через десять минут занесло песком, и от места катастрофы не осталось никаких следов. Так что от Вени с Витей остались только их образы в наших душах да их мысли, записанные на дискетах и которые я ни за что не сотру, пусть даже придется лишиться важной информации. Веня и Витя. Первые люди, оставшиеся навечно на этой чуждой нам планете. Нет, ни за что людям не привыкнуть к ней. До того она изменчива. Казалось. Совсем недавно сидел я на заснеженной вершине под застывшим звездным небом, и малейшая неисправность скафандра грозила мне неминуемой гибелью в безвоздушном пространстве. Казалось, совсем недавно бурно возрождающаяся атмосфера гоняла по планете вихри и ураганы, стирая в порошок горы и заглаживая неровности и складки рельефа. Теперь ее опять не узнать. Летящая явилась нам в новом, третьем своем состоянии. Голубое с фиолетовым оттенком небо, по которому лениво плывут редкие розоватые облака, ровная песчаная равнина с ребристыми барханами и дрожащей дымкой далеких миражей создают иллюзию Земли. Даже редкие чудные растения, смахивающие на кактусы Аризоны, разлегшиеся в истоме на земле и лениво разбросавшие во все стороны изумрудно-черные мясистые листья, – даже они кажутся атрибутами Земли. Если бы… Если бы не быстрота, с которой росли эти растения, меняющиеся прямо на глазах, набухая, выкидывая новые побеги, которые в свою очередь ткут же начинали расползаться по земле. Будто кто-то торопил, подгонял их, заставляя быстрее расти… Если бы не жутко маячившая на горизонте черная гигантская пирамида, казавшаяся отсюда нереальной, будто нарисованной на куске голубого картона. Загадочная, явно не принадлежащая этой планете, но все-таки существующая. И к тому же не одна. Киберразведчики, обследовав всю планету, насчитали таких пирамид, расположенных на солнечной стороне планеты примерно на равных расстояниях друг от друга, свыше сотни. Что бы это могло быть? Памятники вымершей цивилизации или инопланетной? Ведь больше не обнаружено никаких следов деятельности разума, если не считать непонятных образований, обнаруженных Сергеем и Джейком в котловине. Но с ними не все еще ясно и вряд ли прояснится, так как от котловины не осталось и следа, – засыпало при корчах пробуждающейся планеты. Осталась надежда только на пирамиды. Но обследование их пока дало очень мало. Материал пирамиды имеет уникальные свойства – высокую прочность, не позволяющую отколоть даже крупинку для микроанализа, и абсолютная поглощающая способность. Свет поглощается до такой степени, что даже грани и углы не видны и осязаются только на ощупь. Стоишь на пирамиде, а кажется, что под тобой ничего нет. Только черная бездонная пропасть. Попытка просветить дельта-лучами окончилась неудачно. Даже луч лазера, вместо того, чтобы вырезать участок, полностью поглощался поверхностью, не вызывая ни малейшего нагрева. Но ребята все равно не сдаются, ползают по пирамиде как муравьи…