Клиффорд Саймак - Зачем их звать обратно с небес?

– Kонечно, – кивнул Фрост. – Но мне кажется, существуют и другие способы оказаться услышанным. Вы добиваетесь этого чуть ли не полвека, а то и дольше…

– И не слишком преуспели, вы хотите сказать.

– Да, пожалуй, – согласился Фрост.

– Да, мы знаем, что не можем победить, – присоединился другой мужчина, – у нас нет средств, чтобы победить. Но совесть говорит, что мы должны стоять на своем. Пока наш слабый голос еще слышат в этой пустыне, мы от своего не отступим.

Фрост не ответил. Он ощутил, что погружается в сладкую летаргию и бороться с этим не мог.

Старик протянул грязную руку и положил ее на колено Фросту.

– Ты читал Библию, сынок?

– Да, местами. Большую часть…

– А зачем ты ее читал?

– Не знаю, – пожал плечами Фрост. – Потому что это человеческий документ. Или рассчитывал найти там душевное спокойствие, но в этом я не уверен. Да и вообще, это хорошая литература.

– Но ты читал без веры?

– Думаю, что так.

– Были времена, когда ее читали с благоговением. Kогда-то она являлась светом, надеждой, обещанием. А теперь вы говорите – хорошая литература. Это болтовня о бессмертии тела привела к такому… К чему теперь читать Библию, куда уж – верить ей, если бессмертие в руках государства. Государства! Каково? Бессмертие – это вечная жизнь, но кто может обещать такое, кто из смертных? Как вы можете это обещать?

– Вы ошибаетесь, – возразил Фрост, – я ничего подобного не обещал.

– Извините, я говорю вообще. Не вы, конечно. Центр.

– Да и не сам Нетленный Центр, – заметил Фрост, – скорее, просто человек. Он искал бы бессмертия, даже если бы Центра и в помине не было. Не в человеческой это натуре – желать и делать меньше, чем возможно. Да, он будет терпеть неудачи, но продолжит попытки.

– Это все от дьявола, – сказал старик. – Силы тьмы и зла всеми способами хотят уничтожить врожденную человеческую набожность.

– Возможно, – согласился Фрост. – Не хочу с вами спорить. Не теперь, может быть, в другой раз. Поймите, я благодарен вам и…

– А скажите, кто бы еще протянул вам в такой момент руку помощи?

– Никто, – покачал головой Фрост. – Не могу представить, кто бы еще мог это сделать.

– А мы сделали, – самодовольно сказал старик. – Мы, бродяги. Мы, простые верующие.

– Да, – согласился Фрост. – И я отдаю вам должное…

– А не задаете ли вы себе вопрос, почему мы поступили так?

– Пока нет, – сказал Фрост, – но задам еще.

– Мы поступили так потому, что ценим не смертную плоть человека, но душу его. Вы, верно, заметили, что в старинных хрониках народ исчислялся по количеству душ, а не голов. Это могло показаться вам странным, нелепым, но тогда человек больше думал о Боге, о грядущей жизни и куда меньше был озабочен земными делами.

Дверь приоткрылась, и в помещение снова проник свет. Вошла изможденная ветхая старуха и передала старику тарелку и полбуханки хлеба.

– Спасибо, Мэри, – кивнул тот, и женщина ушла.

– Ешьте. – Он поставил тарелку перед Фростом.

– Спасибо.

Взяв ложку, Фрост зачерпнул постный, водянистый суп.

– А теперь, как я понимаю, – продолжил старик, – всего через несколько лет человеку даже не придется проходить через смерть, чтобы достичь бессмертии. Стоит Нетленному Центру разработать соответствующую технологию, как человек окажется бессмертным. Будет себе вечно молодым, будто смерти и нет вовсе. Раз уж родились, то извольте жить вечно.

– В ближайшие годы, – поправил Фрост, – это еще не произойдет.

– Но когда произойдет, то все будет именно так?

– Видимо, да, – согласился Фрост. – Зачем же людям стареть и умирать, раз уж они могут оставаться вечно молодыми?!

– О суета сует! – запричитал старик. – Что за самонадеянность! Какая гордыня!

Фрост ему не ответил. Собственно, что тут было отвечать.

– Еще одно, сынок, – собеседник потянул его за рукав. – Ты веришь в Бога?

Фрост отложил ложку.

– Вы действительно хотите, чтобы я ответил?

– Да, – кивнул тот, – и честно.

– Не знаю, – помедлил Фрост. – Конечно, я не верю в того Бога, о котором думаете вы – в благообразного джентльмена с белой бородой. Но в высшее существо – да, в такого Бога я, пожалуй, поверил бы. Должна быть какая-то сила, властвующая над миром. Мир слишком хорошо организован, чтобы было иначе. Когда думаешь о его устройстве – от атома до галактик – кажется невероятным, чтобы отсутствовала высшая сила особого рода, благожелательная сила, которая поддерживает этот порядок.

– Порядок! – взорвался старик. – Вот что у вас на уме – порядок! Не святость, не благочестие…