Клиффорд Саймак - Зачем их звать обратно с небес?

– Я пока не понимаю главного, – прервал ее Фрост. – Чем я могу помочь вам?

– Если бы я вас убедила, – сказала она, – что помилование возможно, вы могли бы посодействовать мне через Центр. Если бы Нетленный Центр обратился в суд…

– Погодите, – перебил Фрост, – я не собираюсь делать ничего подобного. Я занимаюсь связями с общественностью, а никак не с судом.

– Мистер Фрост, – вздохнула она. – Буду с вами совершенно откровенна. Я поняла, что вы – единственный человек в Центре, который уделит мне время и выслушает. Я пришла и не собираюсь лукавить. Я борюсь за своего клиента и сделаю все, чтобы помочь ему.

– Он знает, что вы здесь?

– Нет, он не одобрил бы, если бы узнал, – покачала она головой. – Он странноват, мистер Фрост. Он горд, упрям и ничего бы не стал просить. Но я – попрошу, если понадобится.

– Стали бы вы стараться ради любого другого клиента? – хмыкнул Фрост. – Вряд ли. В чем тут дело?

– Не в том, о чем вы думаете, – выпрямилась она. – Хотя я не в обиде, если вы действительно так подумали. Ему присуще крайне редкое сейчас чувство собственного достоинства, готовность встретить беду и не просить пощады. И это разрывает мне сердце, мистер Фрост. Он попал в капкан – в сети закона, который сочинили лет сто назад в приступе энтузиазма, решив, что ничто не должно омрачить золотой век. Может быть, и неплохой закон, да только устарел. Он служил для устрашения и предназначение свое выполнил. Я проверила – за все это время к смерти приговорено менее двадцати человек. Значит, свою миссию закон выполнил. Он способствовал устройству того общества, создать которое мы хотели или думали, что хотим. Теперь нет никакого смысла в том чтобы применять наказание в полной мере. Но есть еще причина, почему меня это задело. Я присутствовала, когда его лишали передатчика. Вы когда-нибудь видели…

– Но это выходит далеко за пределы ваших обязанностей, – запротестовал Фрост. – Вам не следовало быть там.

– Мистер Фрост, – напряглась она. – Когда я берусь за очередное дело, то принимаю на себя определенные обязательства и защищаю своего клиента до конца. Я не снимаю свое попечение.

– Как в этом случае, – заметил Фрост.

– Да, – кивнула она. – Так вот, я стояла возле него и видела, как приговор приводят в исполнение. Физически – тут ничего страшного. Где-то у сердца – передатчик, его сигнал фиксируется мониторами, а когда биение пульса прекращается, в нужное место немедленно высылают спасателей. И они извлекают передатчик – маленькую металлическую вещицу – и швыряют на металлический поднос с инструментами. Но там лежит не просто кусочек металла, там лежит человеческая жизнь. Теперь его пульс не отмечается на мониторах, и, когда он умрет, не приедет никакая спасательная бригада. Вокруг рассуждают о тысячах лет жизни, о миллионах – все болтают о вечности. А для моего клиента нет ни тысячи, ни миллиона, ни вечности; ему осталось лет сорок, а то и меньше.

– А как бы поступили вы? – осведомился Фрост. – Вшили бы передатчик обратно, будто ничего не произошло?

– Нет, конечно. Человек совершил преступление и должен ответить. Но правосудие не должно мстить. Почему бы не смягчить приговор до изгнания? Тяжело и это, но ведь не смерть!

– Не многим лучше смерти, – возразил Фрост. – Клеймятся обе щеки, человека вышвыривают из общества. Общение – запрещено, даже если ему угрожает смерть. Никаких прав, никакой собственности только одежда, которая была на нем в момент приговора…

– Но это не смерть, – раскраснелась Энн Харрисон. – Остается передатчик. Спасатели прибудут вовремя…

– И вы полагаете, что я могу склонить к этому суд?

– Не совсем так, – вздохнула она. – Не так прямо. Но мне нужен друг в Центре. Чэпмэну нужен друг в Центре. Вы знаете, с кем переговорить, как это сделать. Если мне удастся убедить вас в своей правоте… И не поймите меня превратно, платить вам не будут. Просто нечем. Если вы этим займетесь, то лишь потому, что сочтете это справедливым.

– Так я и думал, – усмехнулся Фрост. – Подозреваю, что и вам не платят.

– Ни цента, – согласилась она. – Он хотел, конечно, но у него семья, и откладывать им удавалось не слишком много. Он показывал мне свои сбережения – гроши… Не могла же я отправить его жену во вторую жизнь нищей. Ему, понятно, сбережения не нужны. Работа у него пока есть, но, учитывая общественное мнение, долго он не продержится. А где ему искать новую…

– Не знаю, – задумался Фрост. – Я мог бы переговорить с…