Клиффорд Саймак - Почти как люди

Я покачал головой.

– Беннет отказался назвать нового владельца. Универмаг: здание, товары, репутация, связи – был куплен каким-то человеком или группой людей, которых этот Беннет представляет. Универмаг закрывается. Никаких объяснений, почему он закрывается. Ни звука о том, будет ли использовано здание для каких-нибудь других целей.

– Не сомневаюсь, что его допрашивали с пристрастием.

Я кивнул.

– И он ничего не сказал?

– Ни полслова, – ответил я.

– Странно, – произнес Старик. – Тут сам черт не разберется.

– А этот Беннет? – спросил Чарли. – Что ты о нем знаешь?

– Ничего. О себе он сказал только, что является представителем покупателя.

– Ты уже, конечно, пытался выяснить, кто он, – сказал Старик.

– Этим занимаются другие. Мне нужно было успеть написать статью для первого выпуска, а в моем распоряжении было всего двадцать минут. Гэвин послал своих людей навести о нем справки в отелях.

– Держу пари на двадцать долларов, – заявил Старик, – что они и следа его не найдут.

Вероятно, у меня был удивленный вид.

– Темная это история, – проговорил Старик. – С начала и до конца. Подготовку к такой сделке невероятно трудно сохранить в тайне. И однако же, не просочилось никаких сведений, никаких слухов, ни звука.

– Если бы что-нибудь и выплыло, – подхватил я, – об этом бы знал Дау. А если б у него были какие-нибудь сведения, он, вместо того чтоб ехать на аэродром, занялся бы этим делом сам.

– Вполне с тобой согласен, – сказал Старик. Дау прекрасно осведомлен о том, что происходит в городе,

– А не было ли в этом Беннете какой-нибудь особенности, которая могла бы хоть как-то облегчить разгадку? – спросил Чарли.

Я покачал головой. У меня в памяти остался только его поразительно лысый череп, ползавшая по этой лысине муха и то, что он не обращал на муху никакого внимания.

– Ну что ж, Паркер, спасибо, – произнес Старик. – Я нахожу, что т поработал не хуже, чем обычно. Все сделано на высоком профессиональном уровне. Когда в информационном отделе сидят такие, как ты, Дау и Гэвин, можно жить спокойно.

Я поспешно ретировался, не дожидаясь, пока он размякнет настолько, что еще, чего доброго, заговорит о повышении моего жалованья. Это было бы ужасно.

Я вернулся в информационный отдел.

Из типографии только что принесли газету, и на первой странице красовалась моя статья – заголовок раскинулся на восемь столбцов, а под ним выстроились все двенадцать букв моего полного имени.

Здесь же, на первой странице, была и фотография Джой со скунсом на руках, и, судя по ее виду, она прямота-ки таяла от восторга. Под фотографией была напечатана ее заметка, которую какой-то мудрец из отдела литературной правки не преминул снабдить стандартным броским заголовком.

Я отправился к столу отдела городских новостей и остановился рядом с Гэвином.

– Как продвигаются поиски Беннета? – спросил я. – Тебе удалось что-нибудь выяснить?

– Полная неудача, – взорвался он. – Мне кажется, что он вообще не существует. По-моему, ты его высосал из пальца.

– Быть может, Брюс…

– Я звонил Брюсу. Он считал, что Беннет остановился в одном из отелей. Он сказал, что этот тип никогда не говорил ни о чем, кроме бизнеса. Ни разу не упомянул ни единой фамилии.

– А как с отелями?

– Его там нет и никогда не было. За последние три недели ни в одном из отелей не останавливалось ни одного Беннета. Сейчас м прочесываем мотели, но уверяю тебя, Паркер, что эта напрасная трата времени. Такой человек не существует.

– А может, он зарегистрировался под другим именем. Проверь всех лысых…

– Скажите, какой умный, – прорычал Гэвин. – А ты хотя б приблизительно представляешь себе, сколько лысых мужчин регистрируется, каждый день в наших отелях?

– Нет, – сознался я. – Не представляю.

Гэвин, как обычно, был взвинчен, и разговаривать с ним было бесполезно. Я отошел от него и направился было в другой конец комнаты, чтобы переброситься парой слов с Дау. Но, увидав, что его нет на месте, остановился у своего стола.

Я взял лежавшую на столе газету и присел просмотреть ее. Прочел свою статью, обозлился на себя за два неряшливых, неуклюжих абзаца. Обычная история, когда пишешь в спешке. Стараешься написать получше, а к следующему выпуску все равно приходится переделывать.

Поэтому я швырнул на стол машинку и заново переписал эти абзацы. С помощью линейки я аккуратно вырвал статью из газеты и наклеил ее на два листа плотной бумаги. Перечеркнул оба оскорбивших мои чувства абзаца и пометил их для помощника редактора. Еще раз пробежав статью, я выудил несколько опечаток и для гладкости слога подправил одну-две фразы.