Клиффорд Саймак - Планета Шекспира

– Я узнал его от Шекспира, – ответствовало создание. – Шекспир меня выучил ему. Но теперь Шекспир мертв, и мне его чрезвычайно недостает. Без него я в отчаянии.

– Но Шекспир – это очень древний человек, и я не понимаю…

– Отнюдь не древний, – возразило создание, – хотя и вовсе не молодой, и к тому же он был болен. Он называл себя человеком. Выглядел он очень похоже на вас. Я полагаю, что вы тоже человек, однако тот, другой – не человек, хотя в нем и есть человеческие черты.

– Вы правы, – согласился Никодимус. – Я не человек. Я следующая вещь после человека. Я – друг человека.

– Ну, так отлично, – счастливо заявило создание. – Это поистине отлично. Ибо я был тем же самым для Шекспира. Лучшим другом, какой у него был, – так он говорил. Конечно же, мне недостает Шекспира. Я им восхищался до чрезвычайности. Он мог очень многое. А вот чего он не мог, это выучить мой язык. Волей-неволей пришлось мне его языку обучиться. Он рассказал мне об огромных носителях, с шумом и громом путешествующих сквозь космос. Так что когда я услышал ваше прибытие, то поспешил сюда с большой скоростью в надежде, что то приближается кто-либо из народа Шекспира.

– Тут есть нечто совершенно неправильное, – обратился Хортон к Никодимусу. – Здесь, так далеко в космосе, не могло быть людей. Корабль, конечно, занесло сюда в поисках планет, но это потребовало кучу времени. Мы же почти в тысяче световых лет от…

– Земля теперь уже, – отозвался Никодимус, – может иметь и более быстрые корабли, движущиеся во много раз быстрее света. Пока мы доползли сюда, нас могло обогнать множество таких кораблей. Так что, каким бы странным все это ни казалось…

– Вы говорите о кораблях, – заметило создание. – Шекспир говорил о них тоже, но в корабле он не нуждался. Шекспир явился сюда туннелем.

– Послушай-ка, – сказал ему Хортон, испытывая некоторое раздоражение, – попробуй же говорить хоть сколько-нибудь вразумительно. Что это еще за история с туннелем?

– Вы хотите сказать, что вам неизвестно о туннеле, проходящем меж звездами?

– Никогда не слышал о нем, – подтвердил Хортон.

– Давайте-ка вернемся назад, – предложил Никодимус, – и попробуем начать все сначала. Я так понимаю, что вы уроженец этой планеты?

– Уроженец?

– Ну да, уроженец. Вы сами отсюда. Это ваша родная планета. Вы здесь родились.

– Ничего подобного, – с большим чувством ответило создание. – Я бы и не помочился на эту планету, коли мог бы того избежать. Я бы не остался здесь и на мельчайшую единицу времени, если бы мог уйти. Я в спешке явился сюда, дабы выторговать проезд отсюда, когда вы покинете это место.

– Ты явился сюда так же, как и Шекспир? По туннелю?

– Конечно, по туннелю. А как бы иначе я здесь оказался?

– Но тогда уйти должно быть просто. Ступай в туннель и отправляйся по нему.

– Не могу, – простонало создание. – проклятый туннель не работает. Он оказался слишком непрочным. Действует только в одну сторону. Доставляет сюда, но не уносит обратно.

– Но ты сказал – туннель проходит между звездами. У меня создалось впечатление, что он ведет ко многим звездам.

– Ко стольким звездам, что ум не в силах сосчитать их, но здесь он нуждается в починке. Шекспир пробовал наладить его, и я пробовал, но мы не смогли. Шекспир лупил его кулаками, пинал ногами, орал на него, произносил ужасные слова. Однако он так и не заработал.

– Коли ты не с этой планеты, – сказал Хортон, – так, может, ты нам расскажешь, что ты такое.

– На это ответить просто. Я плотоядец. Хищник. Вы знаете, что такое хищник?

– Да. Тот, кто поедает другие формы жизни.

– Я – плотоядец, – произнесло создание, – и тем доволен. Я тем горжусь. Встречаются среди звезд такие, кто взирает на плотоядных с отвращением и ужасом. Они ошибочно утверждают, будто неправильно поедать существующих подобно тебе. Они называют это жестокостью, но я вам скажу, что ничего жестокого здесь нет. Быстрая смерть. Чистая смерть. Никаких страданий. Лучше болезни и лучше старости.

– Ну, хорошо, – согласился Никодимус. – Не надо продолжать. Мы ничего не имеем против хищников.

– Шекспир говорил, что люди – тоже хищники. Но не в такой степени, как я. Шекспир делил со мной добытое мной мясо. Он убивал бы и сам, но не мог делать это так ловко, как я. Я был рад убивать добычу для Шекспира.

– Я в этом уверен, – поддакнул Хортон.

– Ты здесь один? – спросил Никодимус. – На планете нет больше подобных тебе?

– Один-единственный, – отвечал Плотоядец. – Я совершал тайное путешествие. Никому не сказал про это.