Клиффорд Саймак - Что может быть проще времени

– Собственно, я ведь для этого и пришла. Чтобы сказать, что ничего не получается.

– А телефон…

– Мы дозвонились в два города, – Детройт и Чикаго. Попробовали в Нью-Йорк, но нас не соединили. Можешь себе представить: не соединили с Нью-Йорком. Потом мы попытались связаться с Денвером, но нам сказали, что линия не работает. И мы испугались и прекратили попытки…

– Прекратили! Вы не можете прекращать!

– У нас есть несколько дальних телепатов, мы сейчас попытаемся наладить связь через них. Но у них пока не получается. В дальней телепатии нужда возникает редко, поэтому она не слишком отлажена.

Блэйн застыл, не веря собственным ушам.

Не смогли дозвониться в Нью-Йорк! Нет связи с Денвером!

Неужели Финн держит все это в руках?

– Не держит в руках, – поправила его Анита, – а только расставил своих людей в стратегических точках. Не исключено, что в его силах нарушить систему во всем мире. А поселения вроде нашего находятся под его постоянным наблюдением. В другие города мы звоним не чаще, чем раз в месяц. А тут три звонка за пятнадцать минут. Финн почувствовал неладное и блокировал нас.

Блэйн снял со спины рюкзак и опустил его не землю.

– Я возвращаюсь, – сказала он.

– Нет смысла. Все, что можно, мы уже делаем.

– Да, конечно. Возможно, ты права. Хотя есть один шанс, надо только успеть в Пьер.

– Пьер – это город, где жил Стоун?

– Да, но… Ты что, знала Стоуна?

– Только слышала о нем. Для паранормальных людей он был вроде Робин Гуда. Он боролся за них.

– Если я сумею связаться с его организацией, а мне кажется, это возможно…

– Та женщина тоже там живет?

– Гарриет? Только она может вывести меня на группу Стоуна. Но ее может там не оказаться. Я не знаю, где она.

– Если ты подождешь до вечера, мы сможем отвезти тебя по воздуху. Но днем это слишком опасно. Чересчур много глаз, даже в таком месте, как Гамильтон.

– Туда не больше тридцати миль. дойду пешком.

– По реке было бы проще. Ты умеешь управлять каноэ?

– Когда-то умел. Надеюсь, еще не забыл.

– Так даже безопаснее, – сказала Анита. – Суда по реке сейчас почти не ходят. Выше по реке, недалеко от города, живет мой двоюродный брат. У него есть каноэ. Давай я тебе объясню.

Непогода пришла неожиданно. Ничего не предсказывало ее приближения, кроме постепенно сереющего неба. В полдень тучи лениво наползли на солнце, а к трем часам все небо от горизонта до горизонта было затянуто серыми барашками.

Блэйн из всех сил налегал на весло, покрывая милю за милей. Много лет ему не приходилось грести, и много лет его тело не знало таких изнурительных нагрузок. Руки у него задеревенели и потеряли чувствительность, плечи ломило, а верх спины обхватило стальным обручем, который сжимался с каждым гребком. Ладони превратились в один большой волдырь.

Но он не снижал темпа, зная, что дорога каждая минута. В Пьер ему еще предстоит найти группу паракинетиков, работавших со Стоуном, но даже если он их найдет, те могут отказаться ему помочь. Они могут начать проверять его и его объяснения и вполне резонно станут подозревать в нем шпиона Финна. Если б Гарриет была там, она смогла бы поручиться за него, хотя он не знал, какое положение она занимает в организации и много ли весит ее слово. Да и там ли она?

Но это хоть и слабый, но единственный шанс. Последний, который нельзя упускать. Он должен приплыть в Пьер, он должен найти группу, он должен заставить их поверить себе.

А если он не сумеет, то это будет означать гибель Гамильтона и еще сотен таких гамильтонов по всему свету. И это будет означать гибель тех паранормальных, что живут не в гамильтонах, а обитают, боясь сделать лишний шаг, среди людей, считающих себя нормальными.

Обыкновенные люди называют их чокнутыми, колдунами, нечистой силой, и кто может на это возразить? У каждого народа для каждого поколения есть свои нормы, и эти нормы устанавливаются не законом и не по универсальному эталону. Они устанавливаются общественным мнением, которое, в свою очередь, складывается и из предубеждений, и из непонимания, и из извращения логики, столь свойственных человеческому разуму.

А сам ты кто, спросил себя Блэйн. Уж если называть кого-то чокнутым, то в первую очередь тебя самого. Потому что ты даже не человек.

Он вспомнил Гамильтон и Аниту Эндрюс, и его больно кольнуло в сердце – имел ли он право требовать, чтобы кто-либо, неважно, город или женщина, принял его как своего?