Борис Смолянский: Священная кухня. Религия и питание

Развитие той или иной религии невозможно без проникновения ее в психологию и быт народов, которые ее приняли. Это требовало приспособления религиозных предписаний к особенностям питания тех или иных народов. Поэтому конину, которую в исламе отнесли к запретной пище, позднее стали считать допустимой в питании тех тюркских народов, у которых еще до принятия ислама конина была традиционным продуктом. Вторжение чужих правил в сформированные под влиянием религии системы питания верующие воспринимают болезненно. Например, в СССР 1990 г. в Таджикистане мусульмане среди прочих требований к правительству выдвигали и такое: забивать на мясокомбинатах животных по законам ислама. Мясо зарезанного иначе животного считается у мусульман нечистым, и поэтому долгие годы многие таджики вынуждены были отказываться от покупки в магазинах «нечистых» государственных мясных продуктов. А «чистое» мясо с рынка было доступно далеко не всем.

Правоверно соблюдающие иудейскую религию могут есть промышленную пищевую продукцию только при наличии на упаковках надписи «Кошер», что указывает на соблюдение определенных иудаизмом правил ее изготовления.

Религиозные пищевые предписания могут приобретать жесткий и бескомпромиссный характер, заглушая голос разума. В истории человечества немало случаев вторжения религиозных правил питания в отношения между людьми разных вероисповеданий и даже в политику. Так, в Индии поводом для кровавых конфликтов между индуистами и мусульманами неоднократно являлась обычная говядина. Дело в том, что для мусульман коровье мясо – просто еда, а для индуистов корова – объект религиозного поклонения. Примечательно, что в этих конфликтах не было национальной розни.

Православная церковная традиция плохо уживалась с языческой культурой. Однако на Руси некоторые древние обычаи, обряды и приметы остались в жизни восточных славян после их христианизации. Памятные дни и праздники православной церкви наслоились на вековые обряды, связанные с наблюдением за природой, периодами различных сельскохозяйственных работ и семейные церемонии с их пищевой и иной обрядностью. Церковный календарь, отраженный в святцах, стал канвой для выполнения сельскохозяйственных работ, своеобразным дневником крестьян. Каждый день в святцах обозначался именами святых, святителей, мучеников, апостолов. Со временем в народе эти имена получали бытовое осмысление, к ним присоединялись поговорки, которые характеризовали работу или быт людей в данное время и в данной местности. При этом большое место отводилось насущному для любого человека – питанию. Например, святой Василий Великий считался в народе покровителем свиней, а поросенок был главным угощением во время Васильева вечера. Отсюда и выражения: «На Василия Великого – свиную голову на стол», «Свинку да боровка – для Васильева вечерка». День праздника Воздвижения Креста Господня во многих местностях считался датой начала сбора урожая капусты. Ее квасили, солили, в этот постный день из нее готовили различные блюда. В народе говорили: «У доброго мужика на Воздвиженьев день и пирог с капустой», «Смекай, баба, про капусту в Воздвиженьев день». Меткие выражения народного календаря упрощали святцы, отражая жизнь людей с их трудом и радостями отдыха.

Таким образом, христианские традиции на Руси – это одновременно и народные традиции, которые передавались из поколения в поколение. Поэтому нельзя отрывать религиозные пищевые предписания и обряды православия от народных традиций в питании. Это положение в той или иной мере относится и к другим религиям, и к другим народам.

Мы указали лишь на некоторые узловые аспекты проблемы религии и питания. Особого внимания заслуживает вопрос о медицинском значении пищевых предписаний различных религий. В сугубо атеистической литературе отвергается полезность для организма человека питания во время православных постов или запретов на употребление в пищу некоторых продуктов, что характерно для ряда религий. Однако возросший в последние годы интерес к религии в нашей стране вызвал у ряда авторов некритическое отношение к религиозным пищевым предписаниям, в которых стали усматривать не религиозный, духовный смысл, а специальные методы профилактики и лечения заболеваний.

В заключение хотелось бы заметить, что в книге отражен современный взгляд на религиозное, историческое, культурологическое и медицинское осмысление пищевых предписаний в православии, в таких ветвях христианства, как католицизм и протестантизм, а также в некоторых течениях и сектах христианства, в иудаизме, исламе, индуизме и буддизме. И если наша книга заинтересует любознательного читателя, как хотелось бы авторам, мы считали бы свою цель достигнутой.