Роман Бузунов - Курс на тишину. Как лечить храп и синдром обструктивного апноэ сна

Внешне лечение выглядит весьма странно и даже несколько пугающе (фото). Поэтому пациенты довольно часто задают вопрос: смогут ли они спать с таким прибором?

Самое главное, что вам нужно знать сейчас: СИПАП-терапия чрезвычайно эффективна и практически на 100 % устраняет храп и остановки дыхания во сне при обструктивном апноэ, ликвидирует симптомы и снижает риски болезни.

Когда пациент высказывает сомнения насчет возможности долгосрочного использования СИПАП-аппарата, я показываю ему слайд, где изображен протез ноги, и задаю вопрос: «Этот протез тяжелый, неудобный, плохо сгибается, скрипит и просто некрасивый. Зачем человек надевает его каждое утро?» Вместе мы приходим к очевидному ответу: «Затем, что ему нужно ходить!»

Да, СИПАП-аппарат не очень симпатичен с точки зрения окружающих, маска может поначалу быть непривычной, а поток воздуха вызывать необычные ощущения при дыхании. Но человеку нужно дышать! Напомню, что при тяжелом синдроме обструктивного апноэ сна у пациента может отмечаться до 600 остановок дыхания за ночь общей продолжительностью 4–5 часов. Он плохо спит и испытывает тяжелейшую дневную сонливость. Не говоря уже о том, что риск умереть при этом увеличивается в пять раз!

Адаптация к СИПАП-аппарату требует определенного времени и сознательных усилий со стороны пациента. По аналогии с протезом ноги: впервые его надев, пациент не бежит на танцы. Сначала человек делает несколько шагов, превозмогая боль. Но в итоге он приспосабливается и доходит до такого состояния, что свободно перемещается и даже практически не замечает свой протез в течение дня.

Обычно адаптация к СИПАП занимает около недели. За это время пациент может субъективно взвесить все плюсы и минусы лечения и принять для себя осознанное решение о продолжении долгосрочной СИПАП-терапии в домашних условиях. По статистике после пробного лечения 60 % пациентов со средней степенью СОАС и 85 % с тяжелой степенью соглашаются продолжить долгосрочное лечение в домашних условиях.

Пациенты часто задают вопросы: «А насколько опасна моя болезнь? Какой риск осложнений? А можно прийти лечится попозже?». Очень сложно однозначно ответить на этот вопрос у конкретного больного. Есть статистика. В ходе одного крупного исследования было показано, что среди больных с тяжелым обструктивным апноэ сна, отказавшихся от лечения, за 12 лет наблюдения умерли 35 % человек. Каждый третий умирает в течение 12 лет. Каждый третий… Вот такая игра со смертью.

Один мой коллега из Израиля так говорит пациенту с тяжелой степенью апноэ сна: «У вас два варианта. Первый – лечиться сейчас. Второй – лечиться чуть позже, когда разовьются серьезные осложнения».

Хочу сказать, что за 20 лет моей практики в области сомнологии у нас было около 500 пациентов, которые приходили лечиться не сразу, а позже, конечно, если осложнения были нефатальными. Увы, отсрочка возможна не всегда.

Вспоминаю молодого человека в возрасте 36 лет, у которого мы выявили очень тяжелую степень апноэ сна: 66 остановок дыхания в час, максимальная длительность апноэ 98 секунд, общая длительность апноэ 4.5 часа за 7 часов сна. Консультацию пациента я проводил вместе с его женой. Я объяснил тяжесть ситуации, рассказал про потенциальные риски и рекомендовал как можно быстрее начать СИПАП-терапию. Но пациент сказал, что у них куплена путевка в Турцию и они не могут потерять деньги, а по возвращении он обязательно начнет лечиться. Через 2 недели позвонила жена и сообщила, что в Турции после существенной дозы алкоголя ее муж заснул и уже не проснулся… До сих пор помню интонацию ее голоса, когда она произнесла фразу: «Почему же вы, доктор, не объяснили, что эта болезнь так опасна, и не настояли на немедленном лечении?»…

В то же время, если чересчур настойчиво убеждать пациента в необходимости лечения, порой можно услышать комментарий, что доктор специально все усугубляет, чтобы заработать побольше денег. Вот и приходится каждый раз думать, как пройти между Сциллой и Харибдой и наиболее адекватно объяснить пациенту важность терапии. В конце концов, пациент сам должен все взвесить и решить: готов ли он рисковать здоровьем и жизнью, оставаясь без лечения, или способен приложить какие-то усилия для решения проблемы.