Наталия Радченко - Воспитание спортом. Записки тренера по художественной гимнастике

В ее семье продолжали бушевать страсти, но, несмотря на все скандалы, через три года отец возвратился обратно. Семейство всем составом начало путешествовать по Америке, посещая Чикаго и Нью-Йорк, где Айседора выступала в различных пьесах и шоу водевиля. Богемная атмосфера свободы все больше пускала корни в душе юной танцовщицы, а также подогревалась активным феминистическим движением, витавшим в Американском обществе начала XX века. Айседора застала первую волну движения, называемого «суфражистским» (суфраже́тки, фр. suffragettes, от фр. suffrage – избирательное право), требующим предоставить женщинам избирательные права, а также искоренить дискриминацию в экономической и политической сферах. Казалось бы, благородное дело по оглашению. По умолчанию, «свобода женской личности и самовыражения» в русле эгоцентризма богемного индивида использовались закулисными управленцами в более глобальных целях с долгосрочной перспективой.

Это послужило началом серьезных изменений в обществе, и в этом контексте искусство cыграло свою немаловажную роль для формирования и манипулирования общественным мнением.

О ТАНЦЕ И ЯЗЫКЕ ЖИЗНЕННЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

«Движение за свободный танец и ритмику сделало социально приемлемым то, чем до этого женщины могли наслаждаться только у себя дома, при закрытых дверях»

Айседора заявляла: «Все зло в условностях, придуманных обществом».

Любые рамки отвергались Айседорой. Она была ярой противницей института брака и приверженкой свободной любви. При помощи античной пляски ее танцы в легких полупрозрачных туниках призваны были будоражить умы и привлекать к себе внимание мужчин, где музыка играла роль эмоционального возбудителя движения.

Своей провокационной манерой и отсутствием каких-либо правил она все больше приковывала к себе внимание общественности, ведя отнюдь не пуританский образ жизни и меняя любовников как перчатки. Будучи атеисткой и бисексуалкой, выражая собственные эмоции через движения тела, вводя публику в своеобразный эротический транс, она овладевала всеобщим вниманием и зачаровывала.

Откровенные танцы Айседоры были абсолютно неприемлемы для подавляющего большинства людей того времени, ведь женщины не могли даже выйти из дома без корсета, не говоря о том, чтобы плясать перед публикой в полупрозрачной тунике с обнаженными ногами. Да и само слово «ноги» долго считалось неприличным, а в английском обществе вместо него говорили «нижние конечности». В особенно строгих домах на ножки рояля даже надевали чехлы, дабы не вызывать у мужчин непристойных ассоциаций. Приличные семьи запрещали своим девочкам выступать на публике, и женщине нужно было быть поистине сумасшедшей, чтобы осмелиться делать то, что делала Дункан. Ее выступления стали своеобразным гимном феминизма того времени и, служа призывом к публичной откровенности, вовлекали в эту безумную и такую манящую пляску не только мужчин, но и все больше женщин-единомышленниц.

Дункан в окружении учениц

Успех и активное продвижение своих взглядов в женском обществе, безумная популярность и восторг в мужском – казалось бы, чего еще можно пожелать? Но вот личная жизнь и судьба Дункан складывались драматично: множество неудачных опытов во взаимоотношениях, страдания и трагическая смерть сначала двоих детей, утонувших в Сене в автомобиле вместе с няней, а затем и третьего ребенка, не прожившего и нескольких дней после рождения.

«Пытаясь жить дальше, женщина продолжала открывать танцевальные школы, и в 1917 году удочерила шесть своих подопечных: Анну, Марию-Терезу, Ирму, Лизель, Гретель и Эрику, которых она обучала еще в школе в Германии. Коллектив юных талантливых танцовщиц прозвали «Isadorables».

Помимо этого, более 40 детей Дункан воспитывала как своих собственных, формируя их представления о прекрасном согласно тому, во что она сама верила.

Одна из приемных дочерей Дункан

Суть этой веры напрямую выражалась через язык жизненных обстоятельств, происходивших с Айседорой. Многократно не будучи услышанным, он дал знать о себе в самый последний раз.

«Человек смертен, но это еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус»