Дэвид Агус - Завтра начинается сегодня. Как воспользоваться достижениями anti-age медицины

Сам факт, что нет никаких надежных систем управления такими важными технологиями, как скрининг и редактирование ДНК, уже говорит нам о том, что большинство людей живут в чисто реактивном, а не проактивном режиме по отношению к своему здоровью. В современную эпоху, когда человек может за день добраться из Сингапура в Сан-Франциско, это огромная проблема. Эпидемии болезней вроде атипичной пневмонии (тяжелого острого респираторного синдрома), птичьего гриппа, Эболы и лихорадки Западного Нила (это лишь немногие из тех, о которых мы все хорошо помним) могут распространяться быстрее, чем когда-либо. Мы очень плохо скоординированы, чтобы справиться с внезапной реальной катастрофой в случае, если она настанет. Мы не думаем о будущем и не делаем рациональных предсказаний, основанных на известных параметрах.

В последние несколько лет резко возросло количество случаев заражения людей паразитическими амебами, поедающими мозг, при плавании в теплой озерной воде. Двое детей умерли в 2012 году, поплавав в озере Лили в Миннесоте, близ Миннеаполиса и Сент-Пола; женщина в Калифорнии умерла от амебного энцефалита в 2015 году. Этот вид амебы выживает только в теплом климате и обычно встречается в Техасе и Флориде. Но из-за потепления в последние годы вода изменилась, изменились и ее обитатели. Мы как общество должны уметь лучше предсказывать подобные изменения, чтобы быстро реагировать на незнакомых врагов. После теракта 11 сентября 2001 года в США очень быстро появилось Министерство внутренней безопасности, чтобы опережать на шаг террористов. Пришло время основать что-нибудь вроде Министерства медицинской безопасности, которое будет заниматься только предсказанием биологических угроз (многие из которых сейчас не входят в компетенцию ни Министерства здравоохранения и социальных служб США, ни Центров по контролю и профилактике заболеваний) и подготовкой к борьбе с ними.

Управление здравоохранением в будущем должно обсуждаться уже сейчас – от этики редактирования генов до разработки более надежных стратегий предсказания пандемий. Приняв эти решения, мы, возможно, сможем помочь людям вроде Шерон Бернарди, потерявшей семерых детей: шестеро умерли через несколько часов или дней после рождения, седьмой дожил до двадцати одного года.

Англичанка Шерон Бернарди, как и многие молодые женщины, надеялась стать матерью и завести семью [3]. Но первые три ребенка, несмотря на отсутствие каких-либо осложнений во время беременности, умерли вскоре после рождения. Оказалось, что их хрупкие маленькие тельца после рождения по таинственным причинам начинали накапливать в крови кислоту, что и приводило к безвременной смерти. В то время никто не мог объяснить, в чем дело. Только после этого мать Шерон рассказала, что первые трое детей у нее родились мертвыми и лишь Шерон смогла выжить.

Шерон и ее мужу понадобилось немало времени, чтобы прийти в себя после смерти первого ребенка, – они были просто шокированы: во время беременности Шерон чувствовала себя отлично, роды тоже прошли нормально. Но затем и второй, и третий ребенок тоже умерли. Каждый раз, когда Шерон узнавала о беременности, она молилась, чтобы этот ужас не повторился. Врачи начали подозревать, что смерти как-то связаны между собой, но не могли понять, в чем дело. Генетическое исследование ничего не показало. Впрочем, удалось узнать, что родственницы Шерон тоже теряли детей – в общей сложности, не считая детей Шерон, они потеряли восемь младенцев при родах. А потом родился Эдвард.

Некоторые пары генетически не способны родить здоровых детей. Для решения этой проблемы сегодня разрабатывается уникальная система генетической терапии. Правда, в этом случае у малыша будет три родителя!

Эдвард был четвертой попыткой Шерон родить собственного здорового ребенка, которого не придется хоронить раньше срока. На этот раз врачи хорошо подготовились перед родами. В первые сорок восемь часов жизни Эдвард получал лекарства и переливания крови, чтобы предотвратить молочнокислый ацидоз – отравление крови, из-за которого умерли его предыдущие братья и сестры. Эдвард выжил. Через пять недель, на Рождество, Шерон и ее муж Нил отвезли Эдварда домой в Сандерленд. Развитие шло нормально: он сел, потом пополз, в четырнадцать месяцев – пошел. Эдвард был веселым, активным мальчиком, но матери все равно приходилось заботиться о нем больше обычного, да и выглядел он не таким здоровым, как ровесники.