Сергей Кравченко - Диалоги душ. Внутренняя речь ψ здоровья и развития

Повисла пауза. Назлоян приоткрыл окно и закурил.

– Если предположить, – продолжил он, – что патологическое одиночество может возникать только при определенных внешних условиях и при особых состояниях сознания, то нам важно знать эти условия и состояния.

– И тогда, – продолжил я размышления вслух, – можно утверждать, что свойство души переживать патологическое одиночество присуще любому человеку и может проявиться при определенных условиях и в определенных состояниях.

– Да, – сказал Назлоян, – с состояниями, свойствами и условиями мы с вами разобрались. Отпадает теперь и вопрос: патологическое одиночество врожденное или приобретенное? Оно в скрытом виде присуще каждому человеку. И если душевное расстройство возникает в зрелом возрасте, а в основании его, как мы знаем, лежит патологическое одиночество, то такое свойство души проявилось в результате внешних условий и состояний сознания. Мы знаем, что при патологическом одиночестве в сознании отсутствует диалогичность. В таком состоянии сознания нет внутреннего диалога. Нет основного… Внутренний диалог может не развиваться с самого начала жизни или угасать в результате патогенных событий, условий и состояний…

– В диалоге всегда участвует как минимум два собеседника, – сказал я. – И во внутреннем пространстве сознания диалог должен протекать между кем-то и кем-то. Вместо «кем-то» подставляем субличность и утверждаем, что внутренний диалог протекает между частями души, то есть субличностями. Например, образы матери и отца ребенка в душе как субличности ведут беседу, внутренний диалог, определяя изначально поток сознания ребенка.

– Вы хотите сказать, что при патологическом одиночестве мы наблюдаем отсутствие отражений значимых для ребенка людей и образов других людей в душе ребенка? – спросил Назлоян.

– Получается именно так, – ответил я. – Почему-то у ребенка-аутиста не возникают в душе отражения значимых людей, не зарождаются образы, субличности.

– Пустота сознания с патологическим одиночеством. Там нет говорящих образов значимых для человека людей. И нам не стоит искать в этой пустоте даже признаков архетипа. Где нет образов, нет и архетипов. Архетипу не на чем возникать, – заключил Назлоян.

– Разве столь уникальное состояние сознания, свойство сознания, при котором отсутствуют субличности и их внутренний диалог, не может именоваться архетипом? – спросил я.

– Временное состояние и вечное свойство души, – задумчиво произнес Назлоян.

– Да! – согласился я. – Если это проявившееся свойство сознания, то метод маскотерапии, ваш метод, созданный для излечения от патологического одиночества и аутизма, должен изменять состояние сознания и заглушать, уводить в тень это базовое свойство души?

– Маскотерапия призвана реконструировать образ зеркального двойника и, создав основы, запустить в сознании внутренний диалог. Внутренний диалог постепенно становится внешним диалогом, и мир начинает плясать, словно карнавал, вокруг человека, устраняя патологическое одиночество. Мир с множеством масок и есть тот мир, что мы зовем обычным миром.

– Реконструкция – синоним слова «восстановление». Выходит, что маскотерапия на основании внешнего диалога с портретом восстанавливает образ зеркального двойника как субличности, с которой и может начаться внутренний диалог? – спросил я.

– При взаимодействии с портретом и с масками лица возникает внешний диалог, а внешний диалог синхронно и мгновенно становится внутренним диалогом, – сказал Назлоян. – Они пересекаются, переходят друг в друга и определяют друг друга. Внешние маски начинают говорить внутри человека.

– Если маскотерапия восстанавливает, реконструирует образ зеркального двойника, то предполагается, что он уже существовал когда-то в сознании? – спросил я.

– Не совсем так. В тех случаях, когда патологическое одиночество возникает в подростковом возрасте, можно говорить о реконструкции двойника как собеседника для внутреннего диалога. Если же мы работаем с врожденным одиночеством, то более верно будет говорить о зарождении двойника на пустом месте.

– И в том, и в другом случае есть одно и то же свойство сознания – патологическое одиночество. Свойство сознания, при котором невозможен или сильно затруднен диалог внутренний и внешний соответственно, – продолжил я мысль.

– И это пустота. Нет образов, нет субличностей и их масок, нет диалога. В таком сознании нет и потока мыслей, чувств, слов и выражений или поток сильно затруднен! – сказал Назлоян.