Андрей Звонков - Никто, кроме вас. Рассказы, которые могут спасти жизнь

– Я не знаю, – снова сказал Задрыга. – Мне так плохо…

Он закрыл лицо руками, и Нестеров подумал, что он плачет. Но тот убрал руки, лицо сухое. Глаза красные.

– Вы пили? В квартире запах перегара.

– Ну, пил, но меня вырвало… и стало еще хуже. Я купил две бутылки портвейна, выпил – и все сразу фонтаном…

– Живот болит?

– Ну, так, побаливает. Рвота какая-то черная.

– Как кофе? Кофейная гуща?

– Типа того, – Задрыга чуть оживился, – да, сначала вышел портвейн, а потом кофейная гуща.

– Язвы желудка не было?

– Не знаю, я не обращался никогда.

Нестеров осмотрелся и спросил:

– Кушетка есть? Я должен осмотреть ваш живот.

– В другой комнате, но, может, не стоит? И так все ясно.

– Чего не стоит? – не понял доктор. – Вы приляжете, я осмотрю живот, если есть признаки гастрита, они себя проявят.

– Они есть, доктор. Я не хочу никуда идти.

– Да что происходит? – Нестеров возмутился. – Можно как-то собраться? Вы мужик или тряпка? Если это эрозивный гастрит с желудочным кровотечением, то, судя по вашему рассказу, это синдром Мэллори – Вейса, опасное осложнение. Мне нужно осмотреть вас и вызвать бригаду для госпитализации.

Задрыга вздохнул.

– Ничего не надо, доктор. Я жить не хочу. Понимаете?

Нестеров усмехнулся.

– Когда не хотят жить, к врачу не обращаются, а раз обратились, значит, все-таки, где-то в глубине души хотите. И давайте исходить из этого, а не из душевных порывов. И расскажите толком, что произошло? С чего вы вдруг выдули полтора литра портвейна? Вы запойный?

– Нет. Я не алкоголик и не пьяница. Я резчик по дереву, краснодеревщик. Оформляю частные дома и квартиры. Мебель делаю на заказ. Мне пить нельзя.

– Уже хорошо, – сказал Нестеров.

Татьяна вышла из кухни и заглянула в другие комнаты. Никого. Одна явно детская, судя по размеру диванчика, и изрисованные обои, в другой – двуспальная кровать без белья и подушки без наволочек, шкаф. Она еще раз заглянула в детскую – игрушек нет. Подходя к кухне, Татьяна услышала:

– Понимаете, она сначала не взяла мою фамилию. Ну, ладно, сам понимаю, не высшего полета… Задрыга.

– А почему Задрыга, ведь по логике вы должны быть Задрига или даже Задриго – разве нет?

– Когда деду паспорт выдавали, паспортистка ошиблась. Написала «ы». Так и жили до сих пор. А потом дочь родилась, так она ее на свою фамилию записала – Каверина, красиво?

– Ну, так, не очень, но такие вещи обычно по согласованию делаются.

– Она никогда ничего со мной не согласовывала.

Татьяна догадалась, что ей лучше в кухню не входить.

– Ну, странно все, – сказал Нестеров, – семья все-таки. Вы мало зарабатываете?

– Ну, не так чтобы мало. На жизнь нам хватало. Вот летом они с дочкой в Анталью летали на две недели. Может, зря?

– Зря, что они летали без вас.

– Я думал об этом, но у меня заказов навалилось, а тут она прибегает, говорит, путевка горящая, за полцены. Ну и взял.

– А сейчас-то чего?

Задрыга привстал, снял с той же полки, где был паспорт, и положил перед врачом лист из блокнота. Татьяна, присевшая на тумбочку, не видела, что там, но Нестеров прочитал:

– « Мы ушли. Теперь у меня новый муж. Дочка будет со мной. Прощай, извиняться не буду. Мог бы раньше сам догадаться. А если ты такой тупой… » М-да…

– И что мне делать? Я хотел напиться до потери сознания, не вышло. Повеситься смелости не хватает, да и вообще я какой-то малодушный. Может, так и надо? Она ушла, когда у меня сорвались разом четыре заказа… Я просил: потерпи, скоро все будет хорошо, заказы будут. Она, ничего не говоря, убежала, пока меня не было дома. Я ездил договариваться с заказчиком, а вернулся – ни вещей, ни жены с дочкой. Только эта записка. Я даже не знаю, где их искать.

– Не возьмусь судить, – сказал Нестеров. – Но… не вы первый.

– Мне не легче от этого. Что мне делать?

– Для начала – разобраться со здоровьем, потом наладить свою жизнь и подать на жену в розыск, например за похищение дочери. Вы зарегистрированы как отец?

– Да, – Задрыга открыл паспорт на странице «Дети». – Вот.

– Ну вот, хотя бы добивайтесь права видеться с дочкой.

– Плохо мне, доктор.

– Таня, – громко сказал Нестеров, – позвони, вызови бригаду на желудочное кровотечение, Мэллори – Вейс.

Татьяна с коммуникатором ушла в гостиную.

Она сделала вызов и, вернувшись, услышала ровный голос доктора: