Андрей Звонков - Никто, кроме вас. Рассказы, которые могут спасти жизнь

– Haben Sie Epipen? [26]Lösung von Adrenalin? – пояснил фон Блут.

– Ja, natürlich gibt Epipen nehmen! [27]– в руку ему лег автоинжектор с адреналином.

Немецкий инженер прижал сопло инжектора к шее, и кубик адреналина, как только внутренняя игла пробила резиновую заслонку, улетел под кожу. А еще через секунду Саша провел трахеостомическую трубку через приоткрывшееся отверстие в горле. Он присоединил мешок АМБУ и передал его второму стюарду. После чего машинально отряхнул брюки и вернулся на свое место.

В салоне зааплодировали. Пассажир на полу захлопал глазами, к нему возвращалось сознание, а дефибриллятор пищал уже совершенно ровно.

К Саше обратилась соседка:

– You are a doctor? [28]

Он улыбнулся. Английский – это для всех. Но немец – это всегда немец.

– Nein, überhaupt nicht. Ich bin ein medizinischer Ingenieur.

– You are a true hero!

– Nichts Besonderes, ich habe mit schweren Allergien erfüllt [29], – Саша упорно отвечал по-немецки.

– I do not understand German [30], – сказала женщина.

Он, как и положено хладнокровному арийцу с нордическим характером, продолжил завтрак. Уже на выходе к нему подошли представители авиакомпании с букетом цветов да порывался пожать руку пришедший в себя пассажир-мексиканец. Из его сбивчивого объяснения Саша понял, что у него аллергия на сою с трансгенами, потому что тот произнес: «Soy alérgico a la soja con transgenes».

Несмотря на стихийный праздник, Питер фон Блут твердо сказал: «Muchas Gracias, pero estoy muy apurado y no puedo participar», и добавил по-немецки: «Данке шён, но я очень спешу и не могу принять участие». Теперь нужно было скорее перебраться на другой рейс до Тегусигальпы. За ним бежала в форме «Эйрсвисс» девушка и умоляла остаться, ведь сейчас ему вручат сертификат от компании и благодарность! И наверняка журналисты захотят взять у него интервью! Она чуть не плакала, пытаясь догнать скромного и упрямого немца. Саша остановился, бросил сумку на пол и строго сказал ей:

– Schöne Mädchen! Ich schätze die Haltung Ihrer Fluggesellschaft zu meiner Tat wirklich. Aber ich versichere Ihnen, dass es nichts wert ist. Ich bitte Sie, mich nicht zu stören, ich bin für einen anderen Flug warten, und ich bin in Eile. Halten Sie mich nicht! Vielen Dank! [31]

Оставив служащую авиакомпании в растерянности посреди зала в аэропорту Мехико, Степанов нашел табло вылета и номер рейса в Гондурас. Оставалось два часа, чтобы пройти регистрацию и сдать багаж. Заодно переодеться как раз для тропической погоды.

Он отлично понимал, что ситуация из категории скандальных. «Эйрсвисс» и журналисты, наверное, и швейцарские, и мексиканские, будут искать инженера фон Блута, а найдут его дома в Клингентале или на заводе. Но это произойдет только завтра. Значит, контра [32]«поднимет уши» только послезавтра, и у меня не больше суток, чтоб запустить этот чертов сканер и смыться!

Доктор Нестеров выздоровел, и бригада «неотложки» восстановилась, Татьянина депрессия от работы в одиночку или с Романовым прошла. Когда она увидела Василия Васильевича у окошка диспетчерской, расписывающимся в журнале, ей стало намного легче и веселее.

Утром она получила очередное сообщение от Саши: « У меня все нормально, жди. Пока на полигоне. Устаю. Успеваю только поспать. Пока ужасно занят. Целую. Саша ». Хорошо, что в нем нет слова «Виктория». Она думала, как бы поступила, если б такое сообщение пришло ей на дежурстве? Бросить все и лететь домой за паспортом, а оттуда в условленное место? Но Саша ведь сказал, что это слово – доминатор, то есть оно отменяет любые обязательства и включает главное действие, и от четкости его исполнения будет зависеть все дальнейшее, свобода, жизнь и его, и самой Татьяны, а также родных. Он ничего больше не объяснил. Только поцеловал ее глаза и сказал: «Просто выполняй приказ и верь мне».

Ближе к полудню Нестеров и Таня выполнили пять вызовов к бедулькам, побеспокоили участковых кураторов и врачей «колл-центра», как теперь называли отделение «Вызов врача на дом», относительно молодого человека с серьезным бронхитом.

Выходя из подъезда, они увидели, что у водительской двери прыгают две девочки лет тринадцати, только в их прыжках было что-то тревожное, потому что они хлопали руками по стеклу, но водитель не просыпался.

Татьяна услышала пронзительное:

– Дяденька! Где ваш доктор?

Нестеров подошел к девочкам:

– Что случилось? Чего шумите?

Водитель потянулся и заметил движение около машины.

Татьяна открыла боковую дверь, чтобы убрать ящик, который ей передал Нестеров.

– Дяденька! Там Ваське плохо!

– Что случилось? – повторил вопрос Нестеров, но пошел следом за тянущими его девчонками.