Майкл Поллан - Дилемма всеядного - шокирующее исследование рациона современного человека

День, когда я приехал, оказался единственным ясным днем за всю неделю, поэтому мы с Джорджем провели большую часть этого дня в кабине его трактора, пытаясь одновременно познакомиться и засеять кукурузой последние 65 гектаров, оставшихся в хозяйстве свободными. Через пару недель после нашей встречи он перешел на работу с соевыми бобами. На этих полях две культуры сменяют друг друга год за годом – таков здесь классический севооборот, заведенный еще в 1970-х годах. (Именно с того времени соевые бобы начали играть роль второй опоры, на которой стоит промышленная система производства еды. Соя изначально тоже шла на корм скоту, но затем проложила путь к человеку и теперь входит в две трети всех переработанных пищевых продуктов.) Большую часть дня я протрясся на импровизированной грубой подушке, которую Джордж смастерил для меня из рваных мешков для семян, но через некоторое время он позволил мне сесть за руль трактора…

Вперед, назад и опять вперед, по полмили за каждый заход… Сев кукурузы меньше всего напоминает не только сев, но даже обыкновенное вождение трактора. Скорее это выглядит как шитье нескончаемого покрывала или заполнение страницы в тетради повторениями одного и того же предложения. Проход за проходом… Снова и снова… Снова и снова… Однообразие усугубляется монотонным ревом двигателя, лучшие годы которого остались в далеком прошлом… Через некоторое время ты впадаешь в гипнотический сон. Но каждый проход через это поле, пока еще безликое и ровное, – это еще один гектар, засеянный кукурузой, еще тридцать тысяч семян, которые попадают одновременно в восемь рядов через пары дисков из нержавеющей стали, а затем заравниваются роликами, упрятывающими семена в бороздах…

Сорт семена, которыми мы засеивали поле, назывался Pioneer Hi-Bred 34H31. Каталог компании Pioneer Hi-Bred характеризовал этот сорт как «адаптированный гибрид со значительным агрономическим и урожайным потенциалом». Отсутствие при описании данного сорта ярких эпитетов, обычных для каталогов семян, по-видимому, отражало тот факт, что сорт 34H31 не содержал так называемого гена YieldGard («защитник урожая»), присущего генно-модифицированной кукурузе от компании Monsanto. Pioneer тогда как раз продвигал именно такие сорта, и потому генно-модифицированной кукурузе 34B98, упомянутой на той же странице, составители каталога уже приписывали «выдающиеся показатели урожайности». Несмотря на заманчивые обещания производителей семян, Нейлор в отличие от многих своих соседей не выращивает генно-модифицированные организмы. Он инстинктивно не доверяет нынешней технологии («Они балуются с тремя миллиардами лет эволюции») и не считает, что за мешок семян стоит платить лишние двадцать пять долларов в виде «налога на технологию». «Конечно, урожайность вырастет, но все, что ты сверху получишь за эту кукурузу, нужно будет вернуть обратно в виде премии за семена. И мне непонятно, почему я должен отмывать деньги для компании Monsanto». Нейлор считает, что продажа генно-модифицированных семян – это последняя глава в старой истории обмана. Фермеры, стремясь увеличить урожай, принимают от компаний очередные инновации, но тут же обнаруживают, что максимальную выгоду от увеличения производительности труда получают не они, а как раз те компании, которые продали им эти инновации.

Впрочем, даже без добавления трансгенов, обеспечивающих такие качества, как устойчивость к поражению насекомыми, стандартный гибрид F-1, с которым имеет дело Нейлор, и так творит технологические чудеса, гарантируя на почвах Айовы урожайность кукурузы 180 бушелей с акра. Один бушель – это примерно 25 килограммов зерна, так что урожайность по массе составляет около 9 тонн с гектара; так, поле, которое мы с Джорджем засеяли в тот день, даст 816 466 килограммов кукурузы. «Неплохо для одного дня сидячей работы!» – подумал я тогда (хотя, конечно, до того, как в октябре с поля будет собран урожай, здесь придется поработать еще несколько дней).

Один из способов рассказать историю этой фермы – проследить устойчивый рост урожая кукурузы. Нейлор не имеет ни малейшего представления о том, сколько бушелей кукурузы с одного акра собирал его дед, но известно, что в среднем в 1920-х годах урожайность кукурузы составляла примерно 20 бушелей с акра (1 тонна с гектара). Примерно такие же урожаи собирали в старину и коренные американцы, то есть индейцы. Кукурузу тогда сажали квадратно-гнездовым способом с широкими проходами между рядами, чтобы фермерам было легко проводить культивацию, проходя между рядами в разных направлениях. Гибридные семена появились на рынке в конце 1930-х годов, когда на ферме работал отец Джорджа. «Ну, вы слышали, конечно, такие истории, – перекрикивал Джордж грохот трактора. – Они уговорили его занять пару акров новым гибридом, и, когда старая кукуруза полегла, гибрид, слава богу, остался стоять. На гибридах урожаи у отца удвоились, в 1950-е годы он получал по 70–80 бушелей с акра (3,5–4 тонны с гектара)». При Джордже урожайность удвоилась еще раз; в отдельные годы он собирал по 200 бушелей кукурузы с акра (10 тонн с гектара). Были ли в истории другие «одомашненные» виды, которые так умножали бы свою продуктивность? Только один – коровы голштинской породы…