Марк Сандомирский - Защита от стресса [Физиологически-ориентированный подход к решению психологических проблем (Метод РЕТРИ)]

Для защиты от подобной напасти, угрожающей захватить существенную часть мозговых ресурсов, включаются физиологические механизмы психологической защиты, а именно процесс торможения соответствующих мозговых структур, ограничивающий очаг устойчивого патологического состояния защитным «валом». Этот феномен продемонстрирован Н.П. Бехтеревой (1980) на примере данных энцефалографии при эпилептической болезни, когда вокруг очага эпилептогенеза обнаруживается защитное «кольцо» торможения в виде медленных волн. По-видимому, этот механизм ограничения стационарных очагов возбуждения и лежит в основе феноменов диссоциации, когда отдельные участки мозга как бы изолируются от остальных, образуя на психологическом уровне самостоятельные «Я»—субличности. Подобный мозговой «носитель» психологической проблемы — замкнутый круг циркуляции возбуждения, отграниченный от остальных участков мозга защитным «валом» торможения, препятствующим распространению возбуждения, наглядно можно наблюдать на примере ограничения содружественных движений глаз, связанных с вытесняемыми воспоминаниями (Шапиро Ф., 1998; Сандомирский М.Е., 1995). На психологическом же уровне суть проблемы рассматривается как конфликт сознания с содержанием вытесняемой матрицы памяти. Эта ситуация внутреннего конфликта описывается в психотерапии как «край», то есть болезненная, скрывающая психологическую проблему граница осознавания (Минделл А., 2000). За ней открывается хранящаяся в подсознании информация, которую сознанию трудно принять.

Сокращение мозговых ресурсов, задействованных для реализации рефлекторного ответа, отмечается и при ограничении притока информации к сознанию. Подобное явление, называемое сужением афферентации (по П.К. Анохину), может приводить к тому, что доступ в сознание сохранится лишь для ограниченного потока информации из внутренней среды организма. Это информация о состоянии организма (интероцептивная афферентация), связанная только с определенным органом или системой органов, являющихся «местом наименьшего сопротивления», в котором и развиваются психосоматические расстройства. «Внимание больного целиком фиксируется в итоге на деятельности наиболее значимого в его представлении органа» (Тополянский В.Д., Струковская М.В., 1986). Так работают физиологические механизмы соматизации эмоционального опыта, о которой мы писали ранее. И вот уже человек напряженно следит за своим пульсом, ожидая возможных перебоев сердечного ритма, или с тревогой прислушивается к собственному дыханию, опасаясь появления астматического приступа... Когда же содержание этого тщательно подавляемого психологической и физиологической «цензурой» материала все же «всплывает», стремясь попасть в сознание, человек начинает навязчиво «прокручивать» неприятные мысли, или совершать навязчивые немотивированные действия, или испытывать навязчивые импульсивные желания. Наличие защитного барьера, изолирующего подавляемый очаг возбуждения от контактов с сознанием, объясняет, почему лежащие в основе психологической проблемы неадаптивные представления, не соответствующие действительности, не поддаются логическому переубеждению. Более того, в ситуации выраженного стресса, когда на поддержание тратится значительная часть мозговых ресурсов, это приводит к снижению интеллектуальных возможностей человека, который на время теряет качества «здравого ума», присущие ему в спокойном состоянии. Если же возникают равные по мощности очаги возбуждения, психологическое содержание которых противоречит друг другу, то создается парадоксальное, «патовое» положение «двойного связывания» — double bind (Бейтсон Г. и соавт., 1993), отрицающее оба варианта выбора: и то не то, и это не это. Это соответствует типичной ситуации противоречий между сознанием и подсознанием, когда явно — на сознательном уровне — высказывается одно утверждение, а неявно, «между строк» — на подсознательном уровне — подразумевается (и при общении невербально — интонацией, мимикой, жестами — преподносится собеседнику) прямо противоположное. Отсюда и внутренний конфликт, противоречивость и непоследовательность поведения, колебания между полярными, взаимоисключающими точками зрения — амбивалентность. Психологическая раздвоенность, внутренний конфликт прослеживается и в случаях подчеркнутой, демонстративной односторонности поведения человека. Эти крайности представляют собой внешнее проявление внутренней «борьбы противоположностей», в которой одна из противоположных позиций благодаря механизмам психологической защиты чрезмерно усиливается. (А. Адлер называл подобный механизм гиперкомпенсацией, описывая его на примере избавления человека от комплекса неполноценности путем перерастания последнего в комплекс превосходства.) Например, подчеркнутая убежденность человека в чем-либо зачастую сопряжена с тщательно скрываемой им неуверенностью (как бы защитной попыткой убедить самого себя), а демонстративная авторитарность и самодостаточность — с тщательно маскируемой тревожностью и зависимостью.