Юрий Татура - Наркомания. Тонкости, хитрости и секреты

Если вести борьбу со стрессом дальше, то неизбежно разовьется какая-нибудь из «болезней стресса», точнее, «болезненный дистресс».

Вот пример. Один из защитных механизмов, который всегда срабатывает при стрессовой реакции, — рост давления крови в артериях. Дело в том, что конечный ответ организма среде, как правило, — работа мышц. Допустим, вопрос среды — перегрев. Ответ — усиленная циркуляция охлаждающей жидкости — крови, то есть более напряженная работа сердечной мышцы, которая обеспечивается при увеличении сопротивления кровотоку, при росте давления крови.

Вот почему несколько стрессовых реакций, налагаясь одна на другую, повышают артериальное давление. Но гомеостаз — система внутреннего равновесия — стремится вернуть давление крови на заданный раньше уровень. Следовательно, стадия резистентности, равновесия, наступит только тогда, когда выработается новый гомеостаз на новом уровне нормы. Когда поднимется «установочная точка» артериального давления.

Вот первая часть ответа на вопрос, почему средняя, нормальная величина давления крови у населения развитых стран из года в год повышается. Все больше людей в этих странах живут во «времени стрессов и страстей», повышая свою личную норму артериального давления.

К сожалению, не все мы умеем вовремя выйти из-под давления стрессора, не все умеем удерживать защитные силы организма от истощения. Не всегда помним, что цена поражения в борьбе со стрессором — болезнь.

Когда такая болезнь заклинивает механизм регуляции артериального давления, врач называет ее гипертонической болезнью. Рост числа больных гипертонией, при которой постоянный уровень давления крови ненормально высок, показывает, что все больше людей пытаются бороться со стрессорами любой ценой, даже ценой здоровья.

Гипертония — не единственная «болезнь века», которую ученые связывают с третьей стадией стресса — истощением. Сегодня к этим же недугам медики относят ишемическую болезнь сердца — резкое ухудшение его собственного кровообращения, — некоторые болезни желудка и кишечника, многие неврозы. Все это серьезные, порой опасные недуги.

Наука о стрессе значительно продвинулась вперед с тех пор, как молодой канадец прислал в журнал «Nature» знаменитые сегодня 74 строки «Письма к редактору», в которых изложил идею стресса.

Нынешняя теория опирается на многолетние исследования сотен ученых, выполненные не только на лабораторных животных, но и в клиниках, на рабочих местах, на испытательных стендах, спортивных площадках, в глубинах океана и в космических кораблях, на десятках тысяч здоровых и больных людей.

Сегодня доказано, что само по себе состояние стресса — не болезнь. Если бы не было стресса, жизнь, превратившись в абсолютное равновесие, замерла бы. Именно стресс поддерживает активность систем организма на уровне нормы. Если угодно, уровень стресса — это «температура жизни».

Не надо повышать ее до лихорадочных величин, но нельзя и снижать до теплового равновесия с окружающей средой, в котором покоится мертвое тело.

Вот почему через сорок лет после открытия стресса основатель его теории Ганс Селье пишет книгу «Стресс без дистресса» — как раз о том, как поддерживать правильный уровень стресса.

Слово «дистресс» — в переводе с английского «страдание» — Селье применил для того, чтобы разделить между собой неблагоприятное развитие стрессовой реакции и обычный, нормальный, необходимый уровень напряжения систем и равновесий человеческого организма.

Мелодия жизни должна звучать, образно говоря, на точно натянутых, хорошо настроенных «струнах». Это натяжение обеспечивается напряженным здоровьем — нормой стресса.

Тогда дистресс следует сравнить с чрезмерным натяжением струны, когда она необратимо удлиняется, когда ее упругая деформация становится, как сказал бы инженер, пластической, когда струне грозит обрыв, а мелодия жизни начинает звучать фальшиво, болезненно.

Как же работают механизмы стресса, точно налаживающие сложнейший оркестр организма, в чем суть теории Селье? Теории, о которой знаменитый советский физиолог, основатель медицинской кибернетики и космической медицины, академик Василий Васильевич Парин сказал: «Учение известного канадского ученого можно считать одним из самых фундаментальных и, главное, плодотворных для развития наук теоретических построений современной медицины».