Хабиб Садеги - Детокс души и тела. Как избавиться от эмоционального мусора и устранить причины болезней [litres]

Подавление мыслей и эмоций также можно назвать защитным механизмом. Все мы прибегаем к помощи таких механизмов, поскольку они защищают наше «я» от негативных эмоций и позволяют чувствовать себя сильными на плацу повседневности. Разные люди используют различные механизмы в зависимости от того, какого чувства они хотят избежать и какие способы взаимодействия со своим внутренним миром они усвоили в раннем детстве.

Существует три защитных механизма, посредством которых люди подавляют свои эмоции. Пока я буду рассказывать о них и приводить примеры, подумайте, какие механизмы вам уже знакомы. В конце каждого раздела вы сможете задать себе вопросы, которые позволят понять, какие методы вы используете, чтобы избежать работы с собственными эмоциональными отходами.

Многие пациенты приходят ко мне со сложными историями жизни и столь же непростыми историями болезни, потому что не проработанная эмоциональная травма очень сильно влияет на здоровье.

Так было и с Дэвидом – мужчиной под семьдесят, президентом одной из крупнейших в мире фармацевтических компаний. Когда мы впервые встретились, он был в ужасном состоянии, вызванном раком простаты четвёртой стадии. Метастазы уже пошли в костный мозг, и никакое лечение, в том числе лучевая и химиотерапия, результата не давало. Несмотря на это, Дэвид отказывался искать другие методы лечения и обратился ко мне исключительно по настоянию одного из моих бывших пациентов. Первое, что он мне сказал, было: «Я здесь только из-за своего друга».

С самого начала Дэвид открыто сопротивлялся моим вопросам и всем идеям, которыми я пытался с ним поделиться. Когда я стал говорить о взаимосвязи между эмоциональной травмой и физическими недугами, он резко оборвал меня: «Не было у меня никогда никакой травмы!»

Мне это показалось маловероятным. «Каждый из нас рано или поздно получал травмирующий опыт, так что душевная рана есть абсолютно у всех», – объяснил я. Травма может быть вызвана не обязательно физическим насилием.

Когда за несколько последующих недель Дэвид, наконец, рассказал свою историю, мне стало понятно, что он испил чашу травмирующего опыта до дна.

Я был убеждён, что рак возник вследствие неразрешённых эмоциональных проблем, и моя основная врачебная обязанность – в том, чтобы помочь мужчине это осознать.

Сколько Дэвид себя помнил, он никогда не чувствовал близости с матерью. Она разными способами давала ему понять, что отдаёт предпочтение его младшему брату. Ему доставалось почти всё её время и внимание, тогда как старшего сына, Дэвида, она едва замечала. А если она его всё же замечала, последствия были очень болезненными.

Однажды в присутствии Дэвида и его друзей мать сказала: «Я знаю, наступит день, когда его младший брат станет великим художником. Но вот Дэвид… понятия не имею, что из него выйдет!» Пренебрежительные слова матери глубоко ранили Дэвида и лишь усилили чувство отверженности, которое он испытывал все ранние годы жизни. К этому, конечно, прибавилось унижение, что мать произнесла такие жестокие слова в присутствии его друзей. Вскоре Дэвида передали на попечение няне, которая увезла его к себе на родину, на другой континент. Там он провёл остаток детства и юность.

Взрослому Дэвиду жилось намного лучше, особенно когда он женился на медсестре Карен, ставшей ему верной и преданной спутницей. У них родилась прекрасная дочь Грейс, к тому же Дэвид наслаждался своими карьерными успехами. Несмотря на все его достижения, мать не желала признавать его достижения и не общалась с внучкой. «Ты так далеко живёшь! – говорила она. – Грейс всё равно меня никогда не увидит, так зачем напрягаться?!»

Однажды, вернувшись из командировки, Дэвид с удивлением увидел, что в аэропорт за ним приехал тесть и друг семьи, а не личный водитель, как бывало прежде. По дороге домой они сообщили мужчине ужасную новость: Карен внезапно скончалась от порока сердца.

По признанию Дэвида, в то же мгновение он «закрылся». Не умея проживать своё горе, он упаковал все вещи Карен и запер их на чердаке. Каждую её фотографию, каждую видеозапись, на которой он мог её увидеть или услышать, каждую поздравительную открытку, подписанную её рукой, он бросил в чемодан и отправил в темноту вместе со всеми воспоминаниями о ней.

Тогда он не понимал, что его поступки были продиктованы подсознательной болью, вызванной тем, что его внезапно оставила самая главная для него женщина.