Евгения Довженко: Откровения Абрикосовой Косточки. Сыроедение? Нет проблем!

Есть мнение, что также необходимо провести антипаразитарную чистку. Что ж, спорить с этим не буду. Этот вопрос для многих остается актуальным. Хотя лично я как человек, длительное время живущий по принципам Трансерфинга, давно приняла для себя реальность, в которой не существует никаких паразитов. Многослойность мира и пространства – понятия известные, и мой мир именно такой. Все у нас в голове! По крайней мере, я несколько раз, еще до сыроедения, предпринимала действия по проведению разных чисток, но ни одного паразита в итоге так и не увидела.

Я вообще не проводила никаких чисток на переходе. Просто перешла, и все. Я была уверена, что весь мой предыдущий опыт на этом пути был вполне достаточным для того, чтобы дополнительно не чиститься. И не ошиблась, в принципе. Хотя потом подключила и голодания, и другие практики, но уже с целью совершенствования, создания дополнительных условий для развития и движения к следующим ступеням. Но об этом – позже.

Главное для новичка на переходном периоде не сорваться ни при каких условиях. Срыв – дело сложное и печальное, выходить из штопора срыва гораздо сложнее, чем настроиться на первичный отказ от вареной еды.

У меня был, по сути, только один малюсенький срывчик в самом начале, когда подруга вручила мне для легкого чтения книгу Элизабет Гилберт «Ешь, молись, люби». И с той поры я всем всегда говорю: «Боже вас упаси читать этот роман, если вы начинающий сыроед!» Значительная часть этой книги посвящена описанию гурманства в его лучших традициях и разговорам о том, какой это спасительный психологический якорь – вкусная еда, особенно для женщины в период депрессии или просто плохого настроения. А мое настроение и было в тот момент именно таким…

Я стойко держалась на протяжении всего повествования, пока не дошла до описания визита героини в самую лучшую в мире неаполитанскую пиццерию. Надо отдать должное несомненному таланту автора: мне стало себя очень жалко! И я помчалась на кухню, готовить себе свой любимый вегетарианский плов. По сути, это был просто рис с обжаренными и тушеными овощами, но я его очень любила, пока жила по системе раздельного питания.

Готовила довольно долго. А вот поедание закончилось быстро! Я смогла проглотить только пару ложек, после чего испытала глубочайшее чувство вины, злость на свою минутную слабость и… выбросила все содержимое сковороды в унитаз. Но самое главное укоряющее слово мне сказал мой организм: почти сразу возникло ощущение жажды. И это было открытием: ведь я уже прожила без соли почти два месяца, и все это время потребности в утолении жажды не возникало…

Позже скрутило желудок, появилась тошнота. Отпивалась водой. Наутро я проснулась с отеком на лице и страшной головной болью. Поняла, что нужно срочно уходить в голод. После этого срывов больше не было никогда, мне хватило одного раза! В принципе, я очень благодарна этому опыту, ибо он наглядно и живо показал мне контраст между живой и мертвой едой и реакцией организма на нее. Можно много читать об этом в книгах, и не получить должных впечатлений. А собственный буквально минутный опыт дает гораздо больше для восприятия и принятия дальнейших решений.

Значительно позже я проводила ряд экспериментов по реакции организма на термообработанную пищу. Об одном из них я даже писала целую статью: она была посвящена дрожжевому хлебу и тем чудовищным изменениям, которые он создает в нашем теле. Но то были совершенно контролируемые процессы, сопровождаемые дневниковыми записями, и с обычными срывами ни в какое сравнение не идут.

Все психологи, как и я сама, считают, что на формирование любой новой привычки (и разрушение старой) требуется 21 день. Я никак не зафиксировала для себя подобный временной рубеж и не могу сказать, когда именно у меня закрепились первые рефлексы в этом направлении. Но примерно через полтора месяца я совершенно точно поняла, находясь в гостях у друзей и сидя за праздничным столом, что очень увлечена интересным разговором и своей тарелкой с фруктами, курагой, черносливом и орехами и вовсе не обращаю внимания на привычные салаты и другие вкусности.

Они перестали для меня существовать! Стали чем- то вроде мебели, посуды, текстиля – того, что не придет в голову есть. И это не самовнушение, это просто то самое формирование новой привычки. Для меня это было очень удивительно, осознать, что такое в принципе могло произойти с моим восприятием реальности! Я предполагала, что придется долго и тяжко бороться с желанием что- то скушать из прежнего гурманского набора и включать всю свою силу воли; я именно на это себя настраивала!