Александр Елисеев - Никон, сыроед с зачатия

И вот шел 4 день 41-ой недели (нормальный срок родов около 40 недель), начались типа схватки, но были они не сильные и быстро прошли, мы обломились ужасно (ведь мы уже так ждали этого дня, как впрочем и многие здесь присутствующие). Потом на следующий день мы поехали на базар, лазили по магазинам, покупая всякую самую необходимую для этого дела и для бэбика мелочь. Одна тетка на базаре заметила, что у Инны животик и, спросив о ее сроке, была поражена, когда я ей ответил, что уже десятый месяц пошел, так как у Инны самой глядя на себя не поворачивался язык такую дату сказать. Кстати, насчет животика, у Инны он был и так маленький, а на последних неделях перед родами стал еще меньше, и вес, который к началу 8 месяца поднялся до 66 кг, упал плавно (правда, пару раз чуть подымался) до 63,5 кг. Сколько раз люди удивлялись, что, оказывается, Инна уже на внушительном сроке беременности. Кое-кто, зная, как мы питаемся, намекали на это дело и выражали озабоченность столь малым в их понятии животом, да и стройностью самой Инны, которую они считали ненормальной для беременной женщины.

Кстати, последние 2 месяца беременности мы посещали дохторов в «центре здоровья», но не потому, что нас интересовали наблюдения дохторов с их рецептами и прочей хренью, все намного проще — нас интересовали те бумажки, которые они выписывали и которые мы несли в службу социальной защиты для выплаты пособия по беременности с последующим пособием по кормлению и пр. Там то ей и сделали анализ крови, мочи и пр. потому, что это нужно было для выписки этих самых бумажек. И как мне забавно было сидеть с Инной в очереди на прием и глядеть на смертоежек, которые уже на 7 месяце выглядели ну просто как каракатицы, проглотившие огромный чемодан, и потом переводя взгляд на Инну, наслаждаться видом стройной девушки, у которой, если она сидит, то и живота не заметить.

Так ведь у нее тогда 9 месяц шел! До этого срока она ездила туда сама, но потом я уже решил перестраховаться и возил ее (не дай Бог что! Я б себе потом этого не простил), потому как от нас этот «центр здоровья» в 25 км горной извилистой дороги. А немного испугало и заставило возить ее потом вот что: как-то нарвали мы растущих самих по себе слив, и Инна, с утра съев несколько штук, поехала на очередной прием в этот «центр» и по дороге назад ее начало тошнить, но на той извилистой горной дороге просто негде было остановится и ей пришлось одной рукой рулить, а другой эти сливки в ладошку выблевывать. Конечно, сами сливы здесь были не причем, они были 1000% натурпродукт, да и сам я их ел с удовольствием много. Поэтому я "винил" только Инну — ведь в конце беременности может наступить опять токсикоз (хотя это уже патология типа гестоза), но как оказалось, это был никакой не гестоз, а просто «одноразовая» такая странная реакция на живой качественнейший продукт. В общем, потом начав возить ее раз в неделю в этот «центр здоровья», я и насмотрелся на этих «каракатиц» и на всю остальную страждущую здоровья, но тем не менее мрачно говноедствующую публику, стоящую в разные кабинеты. Как мне «забавно» было на все это смотреть, на ожиревших и больных деток, на больных тетек и дядек, наивно ищущих у медсволочи исцеления — какое же безумие жить в таком фруктовом раю и гнить заживо! И как же это наглядно видно в этих гребаных «храмах здоровья».

Кстати, о весе при беременности — ведь я не раз писал, что сыромоноед — это сродни японской машине — ничего лишнего, максимальная мощь при минимальном размере и весе и при беременности это особенно видно.

Ведь именно при беременности смертоежки набирают порой десятки килограмм пустого балласта, на смертоедстве происходит не только внешняя «гипертрофия», но и «гипертрофия» внутренняя, посмотрите, как выглядит обычная беременная женщина, как от веса выгибается ее позвоночник, какой необъятный живот ей приходится порой таскать, как давит ей ее живот на сердце, какие изжоги ее начинают доставать, особенно на последних месяцах, проблемы с дефекацией, как порой отекает ее лицо и все тело и т. д. и т. п. Ведь бедному телу надо успевать справляться с той гнилью, которую в него суют, свято веря в то, что без этого тело просто умрет вместе с плодом в нем, с тем биомусором, который ну никак не связан с реальными потребностями тела и тем более с ростом новой жизни в нем, и сам плод в конечном счете тоже гипертрофируется так же, как и сама мама — в основном, за счет жира и воды. Как этот ожиревший плод давит на все внутренности и на сами кишки, в которых происходит гниение этой жуткой рыбомясояйцемолочной мерзости, помимо остального пищевого хлама. Потом нарушается работа всей гормональной системы в целом, тело просто работает на пределе своих возможностей. А как потом этот ожиревший плод рвет родовые пути! А сама плоть мамы-блюдоманки, какая она становится грубая и не эластичная, ведь при таком плоде ей как раз надо быть суперкрепкой и эластичной. Тело изнашивается в этой тупой борьбе до родов, и уже на сами роды порой просто нет сил, сколько рожениц страдают от вялой родовой деятельности или ее полного отсутствия, сколько теток рвется пополам во время родов, а ведь опять же, имея в себе такую «тушку», эта родовая деятельность должна быть на порядок мощнее обычной. В общем, анализируя это все, становится понятно, почему столько проблем возникает при родах, почему роды и сама беременность для многих — это такой ужас, почему тетки, особенно всякие актриски и певички так боятся рожать, дабы не испортить свои формы и не подорвать здоровье.