Ю. Соколов - Выбери жизнь!

Вот какая категоричность прозвучала в сочинении одной из наших слушательниц. А вот что пишет вчерашний поклонник Змия Никотиновича, очень четко определивший у себя вторую стадию алкоголизма… Была у него действительно вторая стадия — именно так определил я степень его зависимости от алкоголя после прочтения анкеты. Так что наши оценки удивительным образом совпали. Как, впрочем, и с другими слушателями. Буквально единицы не смогли самокритично подойти к себе и написали о своей алкозависимости так: «между I и II стадиями». Эдакие раскоряки. Где, интересно знать, пролегает граница между названными стадиями?.. Я умышленно на предыдущем занятии не акцентировал Ваше внимание на самооценках: очень хотелось получить описание и рисунки образов алкоголиков, табачников, обжор.

Читаем далее строки из сочинения:

«…Я смотрю на себя в зеркало и, честно, не узнаю. Куда все делось? На меня смотрит серьезный, думающий и довольно симпатичный мужчина. А ведь еще неделю назад из этого же зеркала на меня глядела ненавистная опухшая рожа с бессмысленным выражением глаз, тупой лицевой мимикой, небритая… Кто из них — я? Хочу быть тем, кого увидел сегодня!»

Помните, на первом занятии я говорил, что многие из вас начнут писать так, что им позавидует даже маститый писатель?! И вы не верили. А я читаю ваши первые сочинения и диву даюсь: не литераторы, не журналисты, кое-кто от станка, от прилавка и мойки в столовой — а какой слог, какая образность!..

«…Обросший, как кактус колючками, такой же зеленый, с красными, словно специально накрашенными глазами, трясущийся, неряшливо одетый, пропахший Бог знает какой помойкой… Таким обычно изображают алкоголика. Я нарисую себя таким, каким был всего шесть дней назад. Одетый с иголочки, гладко выбритый и благоухающий дорогой французской парфюмерией, очень уверенный в себе молодой мужчина открывает дверь кафе (до работы он не дотянул), и знакомый бармен наливает в бокал нечто считающееся коктейлем. Он, этот бармен, видит меня насквозь и отлично понимает — не до «букета» мне. Потому и мешает всякую гадость. А я, да, это был я, с нетерпением жду: ну, скорее же, скорее! Но не очень-то спешит Саня — ему выгодно меня помурыжить… Наконец я вливаю в себя всю адскую смесь с запахом самогона или же какого-то вонючего спирта и жду, жду прихода… Во взгляде Сани-бармена нет уже того подобострастия, с каким он смотрел на меня, когда я ходил сюда в сопровождении мордастых ребят и знаком показывал, какой на этот раз буду пить коктейль. Он смотрит насмешливо, ибо знает: что бы я ни пил, платить буду, как и всегда, по-царски.

…Прощай, Саня. Прощай, гадюшник! Я понял: так дела не решаются. Вернее, решаются, но — нечестные: кто кого обманет. В последнее время чаще нажигали меня…

Сегодня я по-прежнему тщательно оделся. У меня твердое, волевое лицо. Очень уверенной походкой прошел мимо этого кафе. В офисе приказал убрать все пепельницы и проветрить кабинеты. Собрал всех сотрудников и сказал: курить только на улице. А лучше последовать моему примеру — не травиться самому и не травить других. Кому не нравится такая установка — не держу.

Самое удивительное — никто не подал заявления об уходе. Ждите в следующей группе моих коллег. Спасибо…»

На здоровье, дорогой! Дай вам Бог никогда больше не встречаться с дьяволом в обличий Сани-бармена!..

Вот еще одно сочинение:

««Хорошего человека чем больше, тем лучше». Эту поговорку мне внушали постоянно в течение многих лет после рождения дочки. Я расплывалась, как квашня. Пыталась «сидеть на диетах» — толку от этого было мало. Я страшно переживала, но меня и муж, и деверь, и подросшая дочка, и сослуживцы успокаивали той самой расхожей фразой о «хорошем человеке». Я смирилась. Смирилась внешне. Но только одна я знаю, каких мук стоит, например, поездка к морю или просто на природу. Я стесняюсь раздеться, чтобы не видели всего безобразия моего заплывшего жиром тела, этого жирного живота необъятных размеров, ног и особенно бедер, напоминающих две огромные бочки, гофрированной груди… Я внешне смирилась и с тем, что мой муж уже давно спит отдельно — в своем кабинете, мотивируя это тем, что допоздна работает (он — писатель). Но только внешне. Ведь я — женщина, еще не старая, и мне очень хочется надеть нарядные платья, вызывать восхищение окружающих, нравиться мужчинам и, конечно же, своему мужу.

… Вот прошли два занятия. Перед тем как писать это сочинение, я встала на весы — и не поверила своим глазам. Стрелка сдвинулась на полтора килограмма в минус. А диету я еще не применяла для себя. Может, не все потеряно?..»