Корнаро Луиджи: Как Жить 100 Лет, или Беседы о Трезвой Жизни Рассказ о себе самом Луиджи Корнаро (1464-1566 гг.)

Но я могу пойти на шаг дальше, и показать, насколько благоприятна умеренная жизнь для восстановления, в случае несчастного происшествия. В возрасте семидесяти лет, со мной случилась неприятность, как это часто бывает едучи в карете, которая шла резвым темпом, опрокинулась, и в таком состоянии тянула значительный путь прежде чем лошади удалось остановить. Я получил очень много ударов и ушибов так, что я был вынут с ужасно разбитыми головой и телом, и вывихнутыми ногой и рукой. Когда врачи увидели меня в столь скверном тяжёлом положении, они заключили, что через три дня я должен умереть, но они намеривались попробовать кровопускание или приспособление для спуска крови, чтобы предотвратить воспаление и лихорадку. Но я вразрез (вопреки) им, зная, что из-за трезвой жизни которой я жил в течение очень многих лет, моя кровь была в очень чистом состоянии, негодная к ещё большему очищению или отобранию. Я только распорядился установить неподвижно свою руку и ногу, и позволил натереть себя небольшим количеством масел, которые они сказали, были подходящими в данном случае. Таким образом, не используя никакой другой вид средств (лекарств) от болезни, я выздоровел, я так думал потому что не чувствовал наименьшего количества изменений во мне, или каких ни будь плохих эффектов от несчастного случая; факт, который произвёл впечатление в глазах врачей ни больше, ни меньше как сверхъестественный. Следовательно, мы можем сделать вывод, что тот, кто ведёт трезвый и правильный образ жизни и не совершает избытка в его диете, может пострадать, но немного от расстройств психики или внешних несчастных случаев. Напротив, я заключаю, особенно после последнего испытания, которое я имел, что излишки в еде и питьё являются часто фатальными. Четыре года назад, я согласился увеличить количество своей пищи на две унции, с некоторого времени, мои друзья и родственники убедили меня в потребности такого увеличения объёма, ибо то количество, которое я принимал, было слишком мало для одного, настолько престарелого; против этого я убеждал, что природа довольствуется немногим, и что с этим маленьким количеством я сохранил себя много лет в здоровье и энергии (активности), поскольку я верил, что живот престарелого человека становился более слабым, и поэтому тенденция должна состоять в том, чтобы уменьшить количество пищи, а не увеличивать. Я далее напомнил им две пословицы, которые говорят: тот, у кого есть желание, поесть без меры, должен поесть, но немного; приём маленького количества пищи делает жизнь долгой, и, живя долго, он поест много; и другая пословица была: то, что мы оставляем после поедания обильной трапезы, делает нас более здоровыми чем то, что мы съели. Но мои аргументы и пословицы не были в состоянии воспрепятствовать им в задирании меня на счёт этого вопроса; поэтому, не через боязнь оказаться упрямым, или прикинуться знающим больше чем сами врачи, но прежде всего, понравиться моей семье, я согласился на увеличение объёма до прежде упомянутого; так, что если прежде, с хлебом, мясом, желтком яйца, и супом, я съедал целых двенадцать унций (1 унция = 28,35 г, 12 унций = 340 г), ни больше, ни меньше, теперь я увеличил их к четырнадцати (14 унций = 397 г); и тогда как прежде я пил лишь четырнадцать унций вина (14 унций = 397 г), теперь я увеличил их к шестнадцати (16 унций = 454 г)*. Это увеличение, через восемь дней, имело такой эффект на меня, что вместо того, чтобы быть весёлым (бодрым) и оживлённым, я начал быть злым (раздражительным) и меланхоличным (подавленным), так, что ничто не могло понравиться мне. На двенадцатый день я подвергся нападению сильной боли в боку, которая продлилась двадцать два часа и сопровождалась лихорадкой (жаром), которая продолжала тридцать пять дней без малейшего временного облегчения, настолько, что все смотрели на меня как на мертвеца; но, Слава СУТИ, я выздоровел, и я уверен, что причина этому была в продолжительном соответствие норме (регулярность, систематичность), которую я соблюдал (экспериментально доказав) в течение очень многих лет, и что только она спасла меня от челюстей смерти.

Дисциплинированный образ жизни – несомненно, самая достоверная причина фундамента здоровья и длинной жизни; более того, я говорю, что это – единственная истинная медицина и кто бы тщательно ни рассматривал данный вопрос, придёт к этому заключению. Отсюда следует, что когда врач навещает пациента, первая вещь которую он предписывает – размеренный образ жизни и конечно избегание излишек. Теперь, если пациент после выздоровления продолжит так жить, он не сможет заболеть снова, и если очень маленькое количество пищи достаточно, чтобы восстановить его здоровье, значит, лишь небольшое прибавление необходимо для поддержания его же; и следовательно, в будущем, он не хотел бы ни врача, ни снадобья. Более того, проявляя внимание к тому, что я сказал, он стал бы своим собственным врачом и действительно лучшим, которого он мог иметь, ибо, фактически, никакой человек не должен быть прекрасным врачом любому, но только непосредственно себе. Причина, что любой человек повторными испытаниями может приобрести прекрасное знание своей собственной генетической конституции, виды еды и питья, которые ему наиболее выгодны и полезны. Эти повторные испытания необходимы, поскольку есть большое разнообразие в природе и состоянии переваривать у разных людей. Я нашёл, что мне не подходило старое вино, но что новые вина были идеальны; и после длинной практики я обнаружил, что много продуктов, которые не могли бы быть вредными для других, были не хорошими для меня**. Теперь, где тот врач который мог мне сообщить которые употреблять и которых избегать, так как я длительным наблюдением, мог недостаточно обнаружить эти продукты.