Виктор Бойко - Йога. Искусство коммуникации

Так же, как в поздних тантрических текстах нельзя обнаружить исчерпывающее, систематическое и непротиворечивое изложение системы чакр, так в святоотеческих описаниях не вырисовывается единая технология Умного делания. «Полной системы связей между всеми понятиями установить невозможно, она нигде не представлена исчерпывающе, и в разных местах может описываться по-разному. В качестве главного, стержневого во всём комплексе свойств называют иногда внимание...» (с.218).

Вспомним, что по определению медитация в йоге есть простое внимание. Что же касается текстовой разноголосицы аскетических произведений то она, безусловно, порождена индивидуальными различиями авторов по восприятию, и усугубляла её разница в культурном развитии подвижников, что сказывалось на языке описания. Индийские риши уже в глубокой древности поняли, что описание переживаемых состояний — бесконечно, в то время как их воспроизведение подчиняется вполне определённым законам. Поэтому с незапамятных времён считалось, что состояние самадхи принципиально неописуемо, сиддхам уделялись только краткие характеристики, обычно же — простое перечисление. В христианских же текстах всё это живописуется гораздо более экзальтированно и подробно, что говорит, с одной стороны, об их относительной исторической молодости — по сравнению с традицией йоги, с другой — о том, что эмоциональное состояние Отцов церкви на пути к благодати и после её получения было далеко не оптимальным.

«Внешнее не должно оставлять, оно — опора внутреннего, и то, и другое должно идти совместно. Очевидно только, что преимущество за первым, ибо служить Господу должно духом» (Феофан Затворник).

Это высказывание, очевидно, следует понимать так, что преимущество за внутренним, поскольку «Царствие Божие внутри вас есть» , и Богу служат помыслами, а потом уже и делом. Неясно, что имел в виду святитель, говоря о том, что нельзя оставлять внешнее, поскольку аскетизм изначально подразумевал уход из социума. Может быть речь идёт о том, что ежедневное количество времени, посвящаемое Иисусовой молитве имеет предел? И, будучи превышенным, тормозит развитие процесса? По крайней мере, в йоге нет никаких чётких предписаний по поводу времени пребывания в медитации. Процесс исчерпывается на сегодня сам по себе, и тебя из него «выталкивает». Пребывание в постоянном режиме пониженного «тонуса» сознания при работе с телом в йоге (равно как и в непрерывном эйфорическом торможении, имеющем место в непрерывной молитве — В.Б.) для интеллекта гибельно, если за этим не стоит целенаправленная дальнейшая деятельность в состоянии интроспекции, последовательность которой нам предлагает древнеиндийская технология.

«Для собранности ума, необходимой для молитвы, могут быть подходящи некоторые внешние условия обитания, и даже положения тела. Но было бы заблуждением думать, что от внешних условий и приёмов может зависеть подвиг возрастания в духовной молитве» (Феофан Затворник).

Здесь мы снова видим коренное отличие метода христианских подвижников от древнеиндийской традиции. Только работа с телом, предлагаемая традиционной йогой, способна создать необходимое и оптимальное для последующего духовного развития состояние сознания, обеспечив при этом сопутствующее состояние телесной оболочки. Тело является объектом воздействия личной воли, состояние же сознания, которое при этом возникает, пригодно для дальнейших преобразований во множестве разных аспектов, одним из которых является замкнуто-отражательная традиция исихазма.

Пребывание в благодати не может быть длительным, потому что такой режим работы является для психики экстремальным состоянием. Привычная структура восприятия норовит как можно скорее восстановить себя, поскольку эволюционно человек выжил в этом мире только благодаря действиям в бодрствующем состоянии сознания. Познавать и понимать нечто можно и в других состояниях, но действовать и получать реальные, необходимые для выживания результаты — только в основном.

Состояние погружения в йоге может быть гораздо более длительным — в зависимости от характера работы, развёртывание которой вы обеспечиваете намерением — но и оно имеет индивидуальные пределы.

Говоря о нехристианских способах духовного развития, С. Хоружий отмечает: «Здесь пролегает важная разделительная черта. Как известно, медитация, сосредоточенная на внутреннем (или внешнем, что не имеет значения) созерцании определённых образов, есть ключевой элемент в подавляющем большинстве мистических традиций и школ. За этим стоит естественная наклонность сознания, в деятельности которого зрительная модальность является преобладающей. Ключевой момент оказывается в необходимости строгого различения между: