Александр Подрабинек - Карательная медицина

* Из доклада президента Академии наук С.С. Уварова Императору Николаю I.

** А. Лебедев. "Чаадаев", Москва, 1965 , стр. 173-174.

"Очень хорошо", - написал Николай I на этом документе.

Да, демагогия и ложь - непременные спутники обеих диктатур: и автократических, и тоталитарных. Откуда графу стало известно о таком "единодушном" мнении всей московской публики? Плебисцит-то он не проводил! Такие люди, как А. Пушкин, А. Герцен, В. Белинский не посчитали Чаадаева сумасшедшим.

Схожесть социальных структур монархизма и коммунизма в этом случае очевидна. Все та же безапелляционность, уверенность в своей правоте (по праву силы), презрение к инакомыслящим и осуждение их. Все то же злоупотребление именем народа или общества, убежденность в здравомыслии трусости.

Заслуживает интереса и судьба Е.Д. Пановой, корреспондентки и доброй знакомой П.Я. Чаадаева. После опубликования чаадаевской работы ее имя было скомпрометировано в глазах многих людей ее круга и среди чиновников правительственной власти. Семейные конфликты усугубили ее и без того шаткое положение. "В конце 1836 года московское губернское правление, по просьбе мужа, свидетельствовало умственные способности Пановой и... признало ее ненормальной и присудило поместить в лечебное заведение, как о том ходатайствовал ее муж"1.

Так, по воспоминаниям современников и биографов Чаадаева, психически вполне здоровая женщина попала в психиатрическую больницу единственно за то, что была знакома с одним из талантливейших людей России.

При Александре I был официально объявлен сумасшедшим за сочинение вольнолюбивых стихов юнкер Жуков2.

Незадолго до "Чаадаевской истории" сенат рассмотрел дело М. Кологривова, участвовавше-го в июльской революции во Франции в 1830 году. Решено было, что Кологривов "поступал как безумный и, как безумный, должен быть наказан"3.

Известно высказывание императора Николая I в 1837 году по поводу М.Ю. Лермонтова и его стихотворения "На смерть поэта": "Приятные стихи, нечего сказать; я послал Веймара в Царское Село осмотреть бумаги Лермонтова и, буде обнаружатся еще другие подозрительные, наложить на них арест. Пока что я велел старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он; затем мы поступим с ним согласно закону." Однако Лермонтова сумасшедшим объявить уже не рискнули.

В дореволюционной России случаи признания здоровых людей больными в политических целях не приняли систематического характера. Мы не выступаем в защиту автократической власти, но справедливости ради следует отметить, что систематического использования средств судебной психиатрии в политической борьбе в дореволюционной России не было.

Можно, правда, вспомнить случай с народовольцем Гольденбергом, к которому, как считали некоторые его соратники, был применен метод психиатрического воздействия. Будучи под следствием, Гольденберг выдал следователю Третьего отделения4 всех своих товарищей, а потом повесился. Народовольцы Н.А. Морозов5, В.Н. Фигнер6 и некоторые другие считали, что в камеру к нему подсадили гипнотизера и тот с помощью гипноза все у Гольденберга выведал. Однако серьезно воспринимать такие заявления нельзя никаких документальных свидетельств или воспоминания конкретно по этому делу нет, а есть лишь, по-видимому, желание народовольцев обелить Гольденберга, которому они очень доверяли. На наш взгляд, это было именно предательство, раскаяние и самоубийство7. Но поскольку речь идет об использовании средств психиатрии в политической борьбе, то мы упомянули и об этом случае.

Сравнительное обилие случаев признания здоровых людей психически больными грозило принять систематический характер. В России рождалась карательная медицина... но так тогда и не родилась. Мягкий либеральный XIX век еще не был способен на это, поэтому и не развернулось дело - не наступил момент. Рождение карательной медицины было отложено до XX века века атомных реакторов и газовых печей, века кибернетики и концентрационных лагерей, века космоса и спецпсихбольниц.

1 М. Гершензон. "П.Я. Чаадаев", Санкт-Петербург, 1908, стр.202-203.

2 А. Лебедев. "Чаадаев", Москва, 1965, стр. 179.

3 Там же.

4 Политическая полиция.

5 Н.А. Морозов. "Повести моей жизни".

6 В.Н. Фигнер. "Запечатленный труд".

7 Впоследствии партия Народной воли и погибла-то от предательства, и немало их было - Меркулов, Рысаков, Окладский, Мирский...

3.

Во времена революции 1917 года правительства не нуждались в столь утонченном каратель-ном средстве, как изоляция в психлечебницы. Если царское правительство не злоупотребляло карательной психиатрией, то при Временном революционном правительстве (март-октябрь 1917 года) это было и немыслимо. Демократия в России достигла тогда высшего уровня, которого не было ни до, ни после. Террор начался лишь после октябрьского переворота с приходом к власти большевиков, точнее, с весны 1918 года, а с 5 сентября он был узаконен как "массовый". С политическими противниками коммунисты расправлялись просто и быстро. Недовольные режимом расстреливались в административном порядке. Ревтрибуналы выносили смертные приговоры без длительных судебных проволочек и формальностей, руководствуясь революци-онным правосознанием.* Мысль о том, чтобы изолировать кого-то в психбольницу, не могла, по-видимому, даже прийти в голову, настолько карательные меры против инакомыслящих были жестки и недвусмысленны.