Андрей Каспаревич - Верный способ избавиться от пьянства, курения, наркотиков

Кардинальным признаком развернутой стадии алкоголизма является опохмеление в классическом «профессиональном» варианте.

Нет, не то чтоб раньше это было баловство, но болезнь таилась, вызревала. Теперь абстинентный синдром получает пожизненную прописку. Опохмеление могло быть и раньше, но оно не было желанным и влекущим. Небольшая доза принималась с отвращением прагматично и расчётливо для облегчения состояния, с внутренним чувством, что ещё шажок и будет хуже. Помогали чай, кофе, рассол или минералка, живительный бульончик. Теперь это «детство» позади.

В начале второй стадии больной старается не пить запоями, но опохмеляться становится привычным, а затем само похмелье будет перерастать в запой. Внутренние опасения заставляют алкоголика опохмеляться в рабочее время малыми дозами и даже отсрочить приём дозы на несколько часов или даже дней, но вечером или в выходные алкоголик напивается.

По причине стойких телесных поражений вторая стадия называется стадией физической зависимости. Постоянные выпивки приводят к изменению биологических процессов организма. Он так «привык» к алкоголю, что как бы начинает работать в особом режиме, «переключается» на лёгкое получение энергии из эндогенного спирта.

Официант в ресторане, делая пометки в своем блокнотике, спрашивает: «Да, я записал: большой графин водки. А что вы кушать будете?» Ответ: «Вот её мы и будем кушать».

В ходе застолья алкоголик, как правило, стремится выпить первым, обходится минимальной закуской, зачастую перестаёт питаться во время запоев. Доза в начале второй стадии продолжает возрастать, затем выходит на плато и достаточно длительно удерживается на высоких количествах потребления алкоголя, но к исходу стадии опьяняющая доза начинает снижаться.

Вот типичная ситуация. «Мне сорок семь лет, здоровья хватает. Я сам не пойму, что со мной стало происходить. Как бабка пошептала, четыре года назад начались запои. Я четверть века в проходке, для шахтёра стакан первача – семечки. Мы после смены пару бутылок на троих усаживали и по домам трезвыми разбегались. Плюс перед сменой, ну и в шахте бывало, пока строгости не ввели. Сейчас же я с ерунды тормознуться не могу. Бутылка пива или две-три рюмки – и запой на неделю или две. А перед тем, как к вам на больничку угодить, больше трех недель пил. Головой я всё понимаю, что нельзя, жена магазин держит, мне ж помогать надо. Но остановиться не могу. Уже и к бабке ходил, думал, что порчу навели. И кодировался. Выдержал полгода. Мне кажется, что ещё хуже началось. Таблетки какие-то врач прописывал, но я их на дух не переношу, я же здоровый вообще. Так, с дури начал опять пить. Идёшь по посёлку, и там, и там самогон гонят. Один товарищ зашёл, другой. Я сначала отказывался. Дураком себя чувствуешь, как дефектный какой. Думал, выпью чуток, ведь полгода прошло. Так этот „чуток“ на три недели вылетел. Ничего не могу понять. Ощущение, как внутри разваливаюсь. Гадко».

Проведём аналогию. Змеелов защищает свой организм, осторожно приучая его к яду. Это спасёт ему жизнь в случае смертельного укуса. Действительно до определённого уровня адаптация происходит даже к сильнейшим ядам. Но назовём ли разумным того змеелова, который будет ежедневно кобрам, гюрзам и гадюкам в пасть палец совать? Поэтому возрастание толерантности к алкоголю, которое происходит в первой и начале второй стадий алкоголизма, а также повышение дозы для достижения опьянения говорит не о здоровье, а о болезни.

Во второй стадии в крови резко изменяется количество дофамина, адреналина, норадреналина и многих других важных веществ. Эти ребята держат нервную систему, что называется, в кулаке. Например, недостаток дофамина вызывает чувства вялости, апатии, потери интереса к жизни. Небольшое повышение содержания дофамина даёт душевный комфорт, положительный тонус и веселье. Но дальнейшее увеличение концентрации того же дофамина, а при алкоголизме она превышает норму вдвое, приводит к очень неприятным ощущениям, которые сопровождают абстиненцию: бессонница, беспокойство, раздражительность, сердцебиение, тошнота. И тут алкоголь быстрый помощник. Он сжигает дофамин. Однако продукт распада алкоголя, ацетальдегид, опять резко повышает его содержание. Капкан!