Сатпрем - Мое пылающее сердце

И западные индейцы... это были два проводника, потешавшиеся надо мною. Они отлично поняли, что я попал в лес прямиком из Парижа, и они весело проводили время. Они устраивали мне тесты -- это их забавляло.

Товарницки: Как?

О, самым разным образом. Со змеями, особенно.

Дело в том, что вы не можете разглядеть тех змей! И они повсюду. Они совершенно сливаются с ландшафтом. Вы уже готовы поставить ногу на змею, и в следующую секунду переступаете через нее... Вы цепляетесь рукой за ветку, и как раз там оказывается змея. В этом лесу поистине тьма змей. А так он почти пустой.

Так что я был в состоянии, не знаю, потерпевшего кораблекрушение, в течение ряда... в течение трех-четырех дней.

Товарницки: Где-то Вы говорите о вибрации леса.

Это кишащий, шипящий, вибрирующий мир. Это не человеческий мир! Это действительно как вторжение в иной мир. Именно поэтому вы внезапно чувствуете себя потерпевшим "кораблекрушение" -- вы должны подстроиться под это, тело должно СТАТЬ СОЗВУЧНЫМ со всем этим.

И затем как-то после двух-трех дней (однажды ночью меня даже бил озноб, так это было СИЛЬНО; этот лес был столь мощным, столь подавляющим), меня трясло, потому что я не мог.. не мог войти туда! Я все еще был в своей шкуре западного человека, вы понимаете.

Мои одеяния были сорваны. Я боролся с чем-то, что я не мог понять. Из-за этого я подхватил лихорадку.

Через день со всем было покончено. Внезапно я спросил себя: "Посмотри, почему ты так реагируешь? Ты боишься умереть?"

И поэтому (смех) я внезапно рассмеялся и сказал: "Хорошо, если я наступлю на змею, то и наступлю на змею! Если я возьмусь рукою за змею, то и возьмусь рукою за змею! МНЕ НА ЭТО НАПЛЕВАТЬ!"

И в тот момент, когда "мне на это наплевать" вышло из моего сердца, из моих "внутренностей", со всем было покончено! Установилось ЧУДЕСНОЕ сообщение со всем. Я больше не смотрел, где я шел. Я не придавал ничему значения. Я лишь концентрировался на том, чтобы ЛЮБИТЬ, быть этим лесом и предоставить себя в его руки. И это было чудесно.

Я уже больше не мог наступить на змею! Ничто не могло коснуться меня! Несчастья были невозможны! Я... я слился с лесом. Я был в его музыке, в его безумии; я был в его грубой красоте, в его молчании... Я слился со всем.

Товарницки: Но когда-то Вы сказали или написали: "Понимаешь также,

что человек -- это просто песчинка во вселенной."

О, да, совершенно верно.

Да, он -- крошечная песчинка.

Прежде всего, вы растворяетесь в этом! После того, как вы сумели испустить тот крик: "Мне наплевать; мне все безразлично! Я делаю решительный шаг, я теряю себя там", тем же образом, как вы бросаетесь в море -- это стихия: вы буквально бросаетесь в лес. С того мгновения, да, исчезла даже песчинка! Осталось лишь нечто, что радостно слилось со всем этим, с жизнью деревьев, водой, дождем, звуками... Это было как чудо. И затем, иногда... да, по ночам, по ночам...

В первый раз я услышал это...

Понимаете, вы спите в гамаке, потому что не можете спать на земле -- идет дождь. Дождь идет девять месяцев в году, непрерывно. Так что по мере продвижения по лесу вы строите один лагерь за другим, используя стволы деревьев, лианы, пальмовые листья, чтобы сделать крышу, и подвешиваете гамак.

А по ночам -- ночь в лесу - это поистине что-то необычное. Все те звуки, те звуки... свистящие, стрекочущие, миллионы насекомых и лягушек вокруг вас.

Там действительно начинаешь... терять себя.

Но в ту первую ночь, когда пришли красные обезьяны, было в самом деле фантастично!

Вы еще не видели тех красных обезьян. Обычно они перемещаются только по ночам. И движутся большими группами, по самым верхушкам деревьев. Они приходят издалека и издают -- все вместе -- какой-то хриплый рев. Рев... такого я никогда не слышал в своей жизни. Я думаю, что это их способ отпугивать возможных врагов или что-то подобное этому. Так что вы слышите то грозное пред-человеческое завывание, исходящее оттуда, из глубины леса, и оно все приближается и приближается и приближается, уподобляясь грандиозному доисторическому хору... Вы гадаете, не пришли ли они за вами! Но, конечно же, их нисколько не интересуют люди. И они проходят высоко вверху... Этот животный шум как революция. Это нечто необычайно острое. Затем рев стихает, стихает, исчезает, и возвращается тишина.

Такая необычная тишина после той ревущей волны.

И внезапно вы снова начинаете осознавать маленький кусочек я в вас... и вы чувствуете себя так... как бы на заре земли человечества -таким маленьким, крошечным, хрупким. В чем смысл этого маленького дыхания в ночи, посреди великого леса? Что это?