Сергей Синицын - Диалектика духовности

Если человек серьезно относится к своему духовному развитию и соотношение материальных и духовных забот 5:2, то он нормально живет каждый год, т.е. у него хватает запасов (полных коробов) на двенадцать месяцев. Если же он все семь дней занят земными делами, и лишь между прочим заботится о духовном (немного рыбок), то его запас на каждый год жизни невелик - всего семь корзин.

Тогда о каком же запасе здесь идет речь? Если хлеб - это слово от Бога, то такое слово должно прежде всего порождать любовь в душах людей, чтобы запаса любви хватило на каждый год жизни человека.

Вернемся еще раз к первому эпизоду притчи: "И набрали кусков хлеба и остатков от рыб двенадцать полных коробов". А во втором сюжете: "И набрали оставшихся кусков семь корзин".

В первом случае подчеркивается, что коробы полные и их содержимое - хлеб и рыба. Хлеб должен символизировать земную духовность человека, выраженную его способностями и талантами. Рыба как символ христианства - любовь как основную ценность человеческого бытия, определенную Богом в первой и второй заповедях. Итак, духовность и любовь, порожденная христианской верой, предопределяют нормальную жизнь человека двенадцать полных месяцев в году.

Но слово от Бога может порождать только земную духовность человека, которая даст ему возможность решать свои каждодневные проблемы, но не позволит накапливать должную любовь. С таким запасом "из семи корзин" трудновато прожить нормально весь год. И не случайно Христос возвращается к теме хлебов в эпизоде с "закваской фарисейской" и с возмущением говорит своим ученикам: "Еще ли не понимаете и не разумеете? Когда Я пять хлебов преломил для пяти тысяч человек, сколько полных коробов набрали вы кусков?.."

Если следовать выдвинутой гипотезе, то нормальный цикл развития предусмотрен в первом сюжете - о пяти хлебах и двух рыбах, второй сюжет символизирует проблемный характер развития, но все же развития, а не стояния на месте: "Уже три дня стоят при Мне".

Мощное развитие духовности было открыто для человечества началом христианской эры, и этим путем пошли многие. Только одни - накапливая любовь, а другие - тратя духовность на решение своих насущных проблем.

Если версия имеет основания, то важное значение несет и следующая информация сюжетов, связанная с численной оценкой народов.

В первом случае, назовем его благополучным, - около пяти тысяч, во втором, менее благополучном, - около четырех тысяч. В первом сюжете подчеркивается, что евших было около пяти тысяч мужей. Но почему мужей? Разве окружение Христа, а тем более народ, не включало женщин? В Евангелии нет лишних слов, почему подчеркнут именно мужской род в исчислении. Не о пяти ли тысячах лет здесь идет речь? Тогда мы можем получить полную информацию о временн?ых рамках нормального цикла развития нашей формации: "Если неевши отпущу их в домы их, ослабеют в дороге, ибо некоторые из них пришли издалека".

Второй сюжет определяет аналогичное число четырьмя тысячами. Что это конкретное ограничение жизни нашей формации при проблемном образе жизни или всего лишь сравнительная аллегория? Процессы клеточного уровня, как мы знаем, моделируют жизнь людей, а жизнь каждого из нас в той или иной мере моделирует жизнь всего человеческого общества. Не секрет, что люди диалектического образа жизни и мыслей живут дольше и без особых проблем. Возможно, что и в евангельских сюжетах о хлебах даны две образные модели, определяющие продолжительность жизни нашей формации, ведущей правильный и проблемный образ жизни. Поскольку каждому человеку, как правило, не дано знать о дне своей смерти, то, скорее всего, и человечеству такая конкретная информация не могла быть сообщена абсолютно достоверно, а были установлены некоторые вероятные пределы или, как принято говорить, вилка продолжительности жизни.

Далее следует важный вопрос: от каких событий следует вести отсчет времени - от начала эпохи христианства или ветхозаветной древности?

Во втором сюжете сказано о древнем народе, который "пришел издалека". Можно предположить, что речь идет об иудеях, исшедших из Египта. Тогда отсчет времени может вестись именно от этого события, связанного с законами Ветхого Завета, установленными Моисеем.

Ранее мы смогли убедиться, что Христос признал эпоху ветхозаветного этапа жизни человечества. Единство и преемственность Нового и Ветхого Заветов подчеркнуты в сюжете преображения Христа: "И преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие". (Мф. 17:2-3).