Александр Мясников - Свой-чужой. Как остаться в живых в новой инфекционной войне

Самое главное, что туберкулёз сегодня очень резко увеличил скорость своего распространения. И сейчас реальный всплеск туберкулеза значительно больше, чем то, что мы наблюдали 2–3 десятилетия назад.

Основной фактор риска для туберкулеза — это контакт с больным. Туберкулёз — высокозаразная болезнь. И нам в России есть от кого заражаться. И мы никогда не знаем, был контакт с больным или нет, — на лице-то не написано! Мы едем в транспорте, сидим в кино, в ресторане, кто-то мимо прошел, кто-то рядом чихнул и так далее, и так далее. Вот потому туберкулез и распространяется с огромной скоростью, и шанс заразиться очень высок. Особенно если вы употребляете алкоголь или курите, — ведь это мощные дополнительные факторы риска, так как алкоголь и никотин снижают защитные функции организма. (У курильщиков риск достигает 4-кратного уровня!)

Еще один доказанный фактор риска — это низкий уровень витамина D (не зря нас с детства кормят рыбьим жиром!).

В этом одна из причин, почему везде многие продукты (молоко!) искусственно обогащают витамином D. Также повышена чувствительность к туберкулёзу у тех, кто болен различными системными заболеваниями, такими как, например, диабет. Прививка от туберкулеза — это вакцина БЦЖ, ту, которую обычно делают в роддоме. (Интересно, что ее применяют также при лечении рака мочевого пузыря!) Но эта вакцина — увы! — не является пожизненной. Она снижает риск заболевания, но постепенно, с годами, защита ослабевает, обычно уже годам к 15. Однако самый ранимый возраст она покрывает и защищает наших детей. (В семье моего деда во время его детства от туберкулезного менингита умерли все его маленькие сестры и братик — не было тогда вакцин…)

Вот, что писал в своих воспоминаниях мой дед, известный академик А. Л. Мясников (всем рекомендую его мемуары «Пульс России»): «Смерть детей от туберкулеза в семье просвещенных медиков теперь кажется странной, но в то время это было обычным явлением. Тогда даже не было средств ранней диагностики в виде рентгеноскопии, не говоря уже о стрептомицине, появившимся через несколько десятков лет. Я помню, как много чахоточных молодых девушек посещали клинику моего отца; он назначал креозот, рыбий жир; богатым можно было советовать ехать на Южный берег Крыма, бедные должны были лечиться сосновым воздухом в деревне. «Усиленное питание сливочным маслом» («для растворения восковых капсул коховских палочек»), питье сливок (со столетником и медом или без оных) — все не то, думал тогда мой отец, придет время и появится химиотерапия.

Эх, если бы это химиотерапевтическое средство так ужасно не запаздывало! И дети бы были живы, и эти милые гаснувшие девушки, а также эти еще вообще довольно крепкие мужчины, у которых вдруг пропадает голос, и они беззвучно сипят о чем-то своей туберкулезной гортанью… Ведь все они умрут через год-полтора.»

Ну вот, время пришло, теперь в некоторых странах с невысоким уровнем распространения туберкулёза прививку вообще не делают, там представляется экономически более выгодно выявлять отдельные случаи заболевания и лечить. Нам бы еще снизить риск туберкулеза до такого уровня!

Для выявления болезни первым шагом является туберкулиновой тест, у нас известна такая ее разновидность, как реакция Манту. Вводится белок, который вызывает местную аллергическую реакцию в случаях, если есть инфекция: на этом месте появятся вздутие и покраснение. Реакция является положительной, если величина области вздутия (именно вздутия, а не покраснения — область покраснения обычно больше!) превышает определенные границы — для разных категорий больных это может быть 5, 10 и 15 мм. 5 мм — для раннего выявления в группах высокого риска: ВИЧ-инфицированные или люди, находящиеся в тесном контакте с больным открытым туберкулёзом, больные на постоянном гормональном лечении; 10 — для тех, кто родился и живёт в странах, где плотность туберкулезных больных более 25 на 100 тысяч, то есть для нас с вами, и 15 — для жителей благополучных стран без факторов риска.

Теперь вопрос: кому делать реакцию Манту? По российским правилам — всем поголовно и ежегодно до 18 лет и после, если был контакт с больным активным туберкулезом (члены семьи, медработники). Давайте сделаем шаг вперёд и выйдем из строя. Выйдем и подумаем. Зачем мы делаем этот тест? Правильно — чтобы выявить носительство, скрытую форму болезни. (Про активную форму чуть позже). А для чего? Чтобы лечить профилактически, потому как выявлять скрытую форму и не лечить глупо! До 10 % носителей переходят в активную фазу! Отсюда по простой логике перед проведением теста необходимо сначала решить: если тест будет положительный, будем ли мы такого человека лечить? Лечить — это значит 4 или 6 месяцев принимать изониазид или рифампицин. Лечение может протекать с побочными эффектами, риск которых возрастает с возрастом. Например, риск лекарственного гепатита при лечении в возрасте за 60 лет больше 5 %, поэтому для теста и последующей химиопрофилактики должны быть веские основания. Поэтому на практике людям после 50 ни тест, ни химиопрофилактика не про водятся.