Майкл Айлвин - Жизнь без границ. История чемпионки мира по триатлону в формате Ironman

К Рождеству у меня был новый парень, Джеймс Элбэк. Харизматичный, живой и полный энтузиазма. Находиться с ним даже в уединении было совершенно безопасно. Наши отношения продлились два года, и у нас не было практически ни одного скучного момента. Изредка мы яростно спорили. Помимо того что наши политические взгляды были противоположными, Джеймс был до крайности увлечен своим гардеробом и фирменными брендами. В конце наших первых летних каникул мы отправились на старом автобусе в путешествие по всей Америке. Оно длилось две удивительные недели. Но Джеймс, или Джей, как мы его называли, был не очень ему рад. Для меня провести ночь в спальном мешке под звездами было волшебным опытом; для Джея же куда важнее содержать в чистоте свои рубашки от Ralph Lauren. Он не мог дождаться приезда в Сан-Франциско, чтобы принять нормальный душ. Однако, несмотря на все наши различия, он был представителем того типа людей, которых я бы хотела видеть рядом с собой. Мне не нравился интроверт, в которого я превратилась. Я хотела демонстрировать энергию и уверенность в себе, быть человеком, который излучает свет, когда входит в комнату. Вы не всегда знаете, получается ли это у вас, но точно знаете, когда это не получается. Так вот, у меня это не получалось.

Я старалась вбирать в себя все. Я писала статьи для студенческой газеты Redbrick о текущих событиях университетской жизни и около нее. Меня избрали в Совет университета. Кроме того, я стала капитаном команды по плаванию.

Став председателем BUNAC (British Universities North America Club – Североамериканский клуб британских университетов), я смогла провести бо́льшую часть моих первых двух летних каникул, преподавая плавание в Beaver Country Day School в пригороде Бостона. Это были два замечательных периода моей жизни в удивительном городе. Я обожала учить детей и наблюдать, как они преодолевают страх перед водой.

На уикэнды мы ездили в Кейп-Код или ходили на игры с участием Red Sox [3] Бейсбольная команда Бостона. Прим. перев. . Я подружилась с несколькими американцами. Единственная иностранка в их окружении, я казалась им своего рода талисманом. Они любили мой британский акцент и были очарованы моими экспериментами с приседаниями, которые мы с моей подругой Габриэль выполняли на бортике бассейна. Обычно, говоря обо мне, они называли меня Крисси Стальной Пресс.

Находясь в Америке, просто невозможно избежать местных кулинарных изысков: кексов с толстым слоем помадки на Четвертое июля [4] День независимости США. Прим. перев. , бейглз [5] Булочки в виде баранок. Прим. перев. , желе, арахисового масла, – и я не избегала. Я все еще вызывала у себя рвоту, но мне уже давно было ясно, что эта тактика не работает. Если я хотела хорошо выглядеть в купальнике, мне нужно было большее. Например приседания, которыми я удовлетворяла свою жажду самосовершенствования в Бостоне.

На второй год учебы в университете начались изменения. Я стала употреблять алкоголь. До этого мне было довольно просто поддерживать трезвый образ жизни, отказ от выпивки каждый раз повышал мою самооценку. Я ощущала себя здоровой и поддерживающей контроль над собой. Но, конечно же, в этом возрасте, где бы вы ни находились (а особенно в студенческой компании), вы постоянно сталкиваетесь с присутствием спиртного. В какой-то момент я серьезно заинтересовалась алкоголем и захотела его попробовать (хотите верьте, хотит нет, но это был мой первый опыт).

Честно говоря, я не помню ни деталей этого события, ни того, что же я пила. Подозреваю, это была водка, смешанная с фруктовым соком, в баре Old Joe’s, принадлежавшем общежитию. Мне понравилось. А потом в пятницу вечером я уже пила из бутылки ликер Malibu в баре Frenzy или по-купала с девчатами Lambrini за 1,99 фунта в местном магазинчике на углу. Я ходила в клуб Cocksoc, где за входную плату в 5 фунтов можно было пить сколько угодно коктейлей, разлитых по пластиковым стаканчикам.

Под влиянием алкоголя я стала веселее. Друзья были удивлены столь резкой переменой во мне, а родители не могли поверить собственным глазам. Мы пили довольно много, но я теряла контроль над собой крайне редко (и когда это происходило, я пугалась). Однажды я настолько опьянела, что заблевала всю комнату, однако чаще всего я знала, когда остановиться.

По сравнению с другой, привычной разновидностью рвоты, ставшей частью моей жизни, это была полная ерунда. Моя подруга, которая когда-то рассказала мне о булимии, теперь тоже училась в университете. Работая над своим дипломом, она наткнулась на статью о нарушениях режима питания и отправила ее мне. Более того, выделила ключевые предложения о краткосрочных и долгосрочных эффектах булимии – бессоннице, психологических, кардиологических, дерматологических проблемах, а также расстройствах пищеварения, зубной боли, гормональных сбоях. Это была настоящая болезнь. Я поняла, что ею страдает много людей. Передо мной встали многочисленные серьезные вопросы. В свое время именно эксперименты этой подруги над собой зародили во мне зерна сомнения. Теперь же ее обеспокоенность стала отправной точкой борьбы за саму себя.