Дмитрий Носов - Моя Борьба

Помню, как в пять или шесть лет я чуть не утонул. Мы поехали купаться на пруд, и я занялся там измерением глубины. Сначала шагнул в воду на глубину ступни, потом – по щиколотку, по колено… Еще шаг – и я попадаю в яму и камнем иду ко дну! И тут со мной происходит что–то необычное. Я как будто вижу происходящее сверху и даю мысленный импульс отцу: «Повернись, тону!» И уже в следующее мгновение папины руки выдергивают меня из глубины. Я считаю это самым ярким и жутким детским воспоминанием.

Надо сказать, что с трех до семи лет я занимался плаванием. (Удивительно, но у нас в маленьком городке был бассейн. К сожалению, недавно побывав на «малой» родине, я обнаружил, что бассейн закрыт, остались только пустые стены.) Конечно, это не были серьезные спортивные занятия – скорее, оздоровительное плавание, но все же я на какое–то время вполне овладел этим навыком. Почему на какое–то? Потому что, перестав заниматься, я плавать разучился! И вернул себе эту способность уже в 13 лет вот при каких обстоятельствах. Мы с родителями отдыхали по турпутевке в Адлере на Черном море. В один из «пляжных» дней меня волной смыло с волнореза. И надо было выплыть, выжить! Конечно, утонуть бы мне не дали: рядом был отец и другие взрослые, которые вытащили бы меня из воды. Но в тот момент именно эта мысль пришла мне в голову: «Надо выжить во что бы то ни стало»! И я поплыл! Бил руками по воде и плыл. Я вдруг вспомнил, как это делается. А добравшись до берега, побежал на волнорез и опять с него спрыгнул – нужно было закрепить обретенный заново навык и сохранить его уже навсегда. Сейчас я пишу эти строки на берегу Черного моря. Каждый день я проплываю по 2–3 км свободным стилем, что занимает у меня около часа.

В нашем военном городке часто прямо возле домов стояла боевая техника – танк или бронетранспортер; это было в порядке вещей: рядом располагалось стрельбище. В возрасте четырех–пяти лет (конечно, под контролем родителей) я уже стрелял из автомата! Точнее, просто нажимал на спусковой крючок: папа держал оружие, а я стрелял. В таких условиях я рос.

Однажды произошло вот что. В городке личные автомобили чаще всего оставляли открытыми, двери не запирали. А в машине отца одного моего друга лежал динамит. Друг об этом знал и потащил нас посмотреть. Открыл «бардачок» отцовской «Волги», и мы увидели динамитную шашку! Вот это было везение! Как не воспользоваться таким шансом! В то время «войнушка» была для нас самой любимой игрой.

Я хорошо помню ту небольшую бетонную плиту, на которую мы поставили снаряд, подожгли его и… Слава богу, я смотрел тогда много фильмов про войну и знал, что надо отбежать от места взрыва и закрыть уши. Я так и сделал, за мной последовал еще один мой товарищ. А двое других улеглись прямо под плитой – вроде как «спрятались». Взрыв прогремел мощный, и этих ребят нехило контузило: они ходили в совершенной прострации, полностью оглохшие от звукового удара. Слух вернулся к ним только спустя три дня. Конечно, был страшный скандал, и всыпали по первое число всем! Не обошлось мое детство и без совсем уж жутких ситуаций. У нас, мальчишек, принято было считать, что каждый подвал охранялся привидением или скелетом. Мы придумали, что днем «подвальное чудище» спит, но чутко. И нашей задачей было пробраться мимо него тихо, как мышь, не разбудив его. Но однажды мы таки наткнулись действительно на самый настоящий человеческий череп, точнее, на лицевую пластину, которая от него осталась. Тогда нам казалось, что это нормально, – такое же в каждом подвале должно быть по определению! И только спустя десятки лет я, вспоминая об этом, осознаю, что на самом деле это была вовсе не обыденная находка! Это ведь чья–то смерть! Но в то время мы этот страшный череп просто «обезвредили» – вынесли на солнце, раздробили на кусочки кирпичами и запрятали в разных уголках по всему двору. Да, сомнительная заслуга, но мы были детьми, жили сказками и не придали своей находке никакого значения.

Пора моего детства пришлась на 1980–е годы. Время тогда было непростое. К середине 80–х продукты начали буквально на глазах исчезать с полок магазинов. Не хочу сказать, что мы голодали, как было в давние годы становления советской власти, но выживали в основном благодаря сухому пайку, который выдавали отцу. Ну и матушке–природе спасибо – благо жили в тайге: тут тебе и грибы, и ягоды. Родители много работали. У мамы случались ночные смены, отец часто бывал в командировках или на ночных дежурствах. Мне приходилось оставаться дома одному уже с четырех лет, так что я рос очень самостоятельным мальчишкой. Родители доверяли мне даже в этом возрасте. Например, поручали мне сходить в магазин за покупками. Помню, однажды мама велела купить рыбу к обеду. Я отправился в магазин, а вернулся только спустя пару часов. На вопрос: «Почему так долго?» – честно ответил: «Стоял в очереди». Мама в недоумении: не бывает у нас в городке за рыбой таких жутких очередей! Пошла разузнать, в чем дело. Выяснилось: продавщица из рыбного отдела отлучилась, а я дисциплинированно ждал, когда она придет. Добрых полтора часа. Сказали купить – значит, надо купить. Дисциплина и ответственность! Хотя я был еще совсем ребенком, а такие вещи уже понимал.