Джулиан Маршалл - Анналы тенниса

Аббат Флери 49(abbé Fleury) [французский историк XVII – XVIII в., наставник детей Людовика XIV] говорит, что 7 апреля 1498 года [французский] король [Карл VI], находившийся в своем замке д» Амбуаз, проводил королеву до крепостного рва, чтобы посмотреть, как играют в la paume , где они оставались там до двух часов дня. Автор уже цитировал рассказ Коммина о смерти короля, но тот ставит дату смерти на 27-е число того же месяца и говорит, что король никогда прежде не водил королеву в это место. Как бы то ни было, факт остается фактом: он умер от ранения, которое получил в тот раз.

Мы уже 50видели, что Людовик XII, еще будучи герцогом Орлеанским, играл в la paume . Вполне вероятно, что он продолжал благосклонно относиться к этой игре и после своего восшествия на престол, а его зять и преемник, Франциск I, искусный воин и страстный покровитель изящных искусств не был тем человеком, который позволил этому виду спорта впасть в уныние.

Последний был, как говорят французы, bon joueur ef beau joueur , и характерный анекдот о нем сохранился у Луи Гийона (Louis Guyon) [французский врач и писатель XVI – XVII вв.] и встречается в «Наставлениях» (Leçons) 51этого писателя, любопытной и необычной книге: в ней рассказывается, что некий монах, играя с королем против двух лордов, сделал блестящий ход, который решил исход в пользу короля, который затем воскликнул: «Ах! что какой удар монаха! – «Сир,» – ответил монах, «он не раз сможет порадовать вас, если будет для настоятеля.» А поскольку эта должность в аббатстве в тот момент оставалось вакантной, этот преподобный получил ее в награду как за свой удар, так и за остроумный ответ.

Генрих II был лучшим игроком среди всех французских королей. Именно на него, без сомнения, намекал Рабле, описывая Пантагрюэля искусным игроком в la paume ; в этом отношении, если не в каком-либо другом, этот персонаж был задуман как портрет короля. Брантом (Branôtme) [французский военный деятель и хронист придворной жизни XVI—XVII вв.], пишет в своих Mémoires 52что « он играл, и играл очень хорошо; но он никогда не играл на задней линии (playback), а всегда играл спереди (played-up), ( [на позиции] secondoit или tierçoit) , 53 что было самым трудным и опасным местом. И поэтому он был лучшим игроком второго или третьего ряда в своем королевстве… Он был очень рад, когда жена-королева, и его сестра, часто приходили посмотреть, как он играет, и, как и все остальные, давали свою оценку [вероятно имеется в виду оценка места приземления мяча при розыгрыше чейза ( chase )] из окон наверху .» Из этого следует, что зрители во французских дворах обычно сидели у окон над игровыми линиями, как на гравюре с изображением Джеймса, герцога Йоркского 54, которая будет описана позже.

Брантом добавляет, что король очень любил эту игру, « не из жадности, ибо то, что он выигрывал, он отдавал своим партнерам; если же он проигрывал, то это был большой проигрыш для него, ибо он платил за всех, но в те дни игра во рве шла только за двести, триста или пятьсот крон, а не за четыре, шесть или двенадцать тысяч; с другой стороны, расплачиваться приходилось не так часто… »

Генрих II все еще царствовал в Лувре [тот был резиденцией французских королей с XIV по XVII в.]. Играли, правда, не на старом корте, построенном Карлом V, а на новом, построенном Франсиском I, на стороне Пти-Бурбона (Petit-Bourbon), по направлению к [церкви] Сен-Жермен-л’Осеруа (Saint-Germain I» Auxerrois).

Эти корты, а их было два, были построены « en forme de baraque », непокрытые и довольно узкие, как показано на плане, рис. 2. 55В письме от 15 марта 1527 года 56 Франсиск I просил мэрию Парижа (Ville de Paris) построить набережную за рвом стены Карла V, используя для этого существующий канал и убрав выступающий дом на углу Австрийской улицы (Rue d’Autruiche). Эта набережная еще не была построена в 1580 году, но дом был экспроприирован, как и все дома на западной стороне улицы, напротив Лувра. Вскоре после этого их сменил Jeux de Paume , стоявший по обе стороны Гишэ ( Guichet ) [фр. «окна», «калитки» – арочное сооружение, проезд, проход во внутренний двор Лувра], занимавший места нескольких домов и дровяного склада, который раньше составлял угол улицы и набережной. Соваль (Sauval) [французский историк XVII в.] относит дату постройки Jeux de Paume , как и многих других сооружений в Лувре, к 1580 году.

Теннисные корты, несомненно, были очень просты снаружи; но их интерьер, несомненно, был украшен скульптурами. Сохранилась квитанция от 17 января 1533 года 57 следующего содержания:

Рис.2. Место расположения Jeux de Paume в Лувре (обозначены буквами О). Из плана второй половины XVI века.