Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

Вся команда тут же повернула головы в сторону Василиса Хадзипанагиса, который, услышав слова тренера, расплылся в широкой улыбке, из-за чего и все остальные тоже заулыбались.

– Ну, вот и хорошо – настроение я вам, судя по всему, поднял, – не скрывая своего удовлетворения, произнес Бесков.

– Конечно, сегодняшний финал – это не наш недавний матч с бразильцами на чемпионате мира, – обращаясь к команде, произнес Казимеж Гурски. – Но мы находимся у себя дома, наша страна отмечает большой праздник и будет странно, если мы возьмем и сдадимся. У нас в команде трое медалистов последних Олимпийских игр и девять медалистов чемпионата мира, у русских такого набора нет. Поэтому они рвутся доказать всем, что их несправедливо оставили за бортом мирового турнира. Можно пойти им навстречу – уступить в угоду братской солидарности. Но можно поступить иначе – принять брошенную нам перчатку и доказать, что на данный момент мы лучшие в Восточном блоке. Лучшие, даже если будем выступать вторым составом. Ведь я специально не пригласил в команду наших ведущих игроков. Они уже наелись – сыграли семь матчей мирового первенства, победив в шести. Теперь настала ваша очередь выйти на поле и доказать, на что вы способны. Если в вас есть хотя бы капелька честолюбия, то вы пойдете и докажете – себе и всем остальным, кто будет смотреть сегодня эту игру.

Итак, польский тренер выставил на матч девять медалистов недавнего мирового чемпионата. Их представляли: вратарь Зыгмунт Калиновски («Шленск», Вроцлав), защитники – Збигнев Гут («Одра», Ополе), Хенрик Вечорек («Гурник», Забже), Мирослав Бульзацки («Лодзь»), полузащитники – Роман Якубчак («Лех», Познань), Леслав Цмикевич («Легия», Варшава; он же был назван польскими журналистами в составе первой десятки лучших футболистов последнего 30-летия) и Казимеж Кмецик («Висла», Краков), нападающие – Здзислав Капка («Висла», Краков; лучший бомбардир нынешнего чемпионата Польши в составе краковской «Вислы») и Марек Кусто («Висла», Краков). Кроме них в заявку попали: Ежи Выробек («Рух», Хожув), Станислав Собчиньский и Юзеф Копицера.

Бесков выпустил на поле следующий состав: вратарь Леонид Колтун, защитники – Реваз Дзодзуашвили, Сергей Ольшанский, Вадим Лосев, Вячеслав Лещук, полузащитники – Аркадий Андреасян, Сергей Никулин, Виктор Колотов, Владимир Федотов, нападающие – Анатолий Шепель и Олег Блохин.

На трибунах был полный аншлаг – пришло более 35 тысяч зрителей. Причем около тысячи составляли советские болельщики, которые приехали в Польшу на торжества из разных республик и решили совместить приятное с полезным – и страну посмотреть, и на футболе за наших поболеть. Однако группы ребят из МГУ во главе с Генкой Веселовым, как и болельщиков познаньского «Леха» на этом матче не было. Местные власти, напуганные той дракой, которую они устроили за час до игры, решили от греха подальше их развести – усадили на поезда и отправили в разные стороны: одних в Познань, других в Варшаву. Так что о перипетиях финальной игры им пришлось узнавать из радиотрансляции, которая велась по польскому радио (показывали матч и по ТВ, но телевизоров в поездах тогда еще не было).

Несмотря на то, что стрелки на часах уже пять минут как показывали начало игры, главный судья Элинек из Чехословакии не торопился давать свисток. Все объяснялось просто: судью предупредили, что на матче должны присутствовать главы двух государств – Польши и СССР. Их самолет несколько минут назад приземлился на аэродроме под Вроцлавом (он обслуживал только польскую территорию) и Брежнев с Гереком находились на подходе к стадиону. Поэтому с началом игры затянули. Наконец, в гостевой ложе показались высокие гости и стадион встретил эту процессию аплодисментами и криками «ура». Брежнев был в прекрасном настроении – он широко улыбался, поднимал обе руки вверх и даже один раз громко крикнул: «Да здравствует советско-польская дружба!»

Сидевший на трибуне чуть ниже гостевой ложи полковник Кшиштоф Пишчек, заместитель начальника 3-го отдела (борьба с антигосударственной политической деятельностью), даже вздрогнул от неожиданности, когда зычный возглас советского генсека разнесся по стадиону. «Кричит, будто на митинге», – с неприязнью подумал про себя полковник о высоком советском госте.