Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

Этим коллегой оказался полковник Кшиштоф Пишчек, заместитель начальника 3-го отдела. Выслушав рассказ Кравчика, он тоже похвалил его за этот поступок, пожал руку и на прощание пообещал:

– Можете не волноваться – больше этот Ковальский вас не побеспокоит.

Выйдя из здания МВД и направляясь к своему «Фиату-125», который ему подарила Федерация бокса Польши, Кравчик с удовлетворением подумал: «Кажется, теперь любые подозрения насчет моей лояльности к польской власти будут сняты. Жалко, конечно, этого Ковальского, но лучше пожертвовать им, чем тем делом, ради которого я сюда прибыл».

Разбуженный громкой трелью телефонного звонка, Влас Оленюк открыл глаза и взглянул на часы – было начало одиннадцатого утра. Осторожно сняв с себя руку Нонны, сыщик встал с кровати и, шлепая по полу босыми ногами, отправился в коридор. Там он взял в руки телефонный аппарат и ушел с ним на кухню, плотно прикрыв за собой дверь. Он уже догадался, кто именно ему звонит – его шеф Петр Маринин. И чутье его не подвело – едва он поднял трубку, как услышал в ней прокуренный голос начальника «убойного» отдела:

– Ты опять у своей продавщицы пропадаешь?

– А вы хотите, чтобы я пропадал у уролога? – нашелся что ответить Оленюк. – Я, Петр Мартынович, целоваться хочу!

– Надеюсь, за ночь ты уже нацеловался. Поэтому бери ноги в руки и дуй в отделение милиции на улице Артема. Там задержали человека, который клал деньги на сберкнижку и среди этих купюр обнаружились три пятидесятирублевки, которые проходят по делу об убийстве Клима Пустовила.

– Дальше можете не продолжать, – вскочил со стула Оленюк и первым положил трубку на аппарат.

Стараясь не разбудить Нонну, он осторожно собрал свою одежду и вышел с ней в другую комнату. Где быстро оделся и покинул квартиру своей любовницы, которая, утомленная ночными утехами, спала теперь, как убитая.

От дома на проспекте Комарова до отделения милиции на улице Артема было полчаса езды: надо было всего лишь миновать улицы Борщаговского и Косиора, свернуть направо и вот она – нужная улица. Причем Оленюк пришел вовремя – допрос был в самом начале. Вел его молодой инспектор Константин Шило, а в роли задержанного выступал вполне себе добропорядочный гражданин в белых брюках и такого же цвета рубашке с закатанными по локти рукавами. Звали его Глеб Зинонович Мовсюк, ведущий специалист из Института имени Патона.

Как понял Оленюк, Мовсюк сегодня утром пришел в сберкассу, чтобы положить на сберкнижку пятьсот рублей, среди которых внимательная кассирша и обнаружила три купюры, которые с осени прошлого года находились в реестре разыскиваемых. Они числились в списки денег, которые покойный Клим Пустовил получил в Федерации футбола Украины. Несмотря на то, что эти деньги предназначались для незаконной операции, получены они были ранее из Госбанка Украины, поэтому номера купюр удалось быстро восстановить. И объявить их во всесоюзный розыск. Похищенная сумма равнялась 30 тысячам, распределены они были по тридцати пачкам, причем в двадцати восьми было по десять купюр номиналом в 100 рублей (280 «сотенок»), а в двух других пачках было по двадцать 50-рублевых купюр (40 «полторашек»). С тех пор минуло девять месяцев и только теперь три купюры из двух последних пачек и «всплыли» на поверхность. А вот каким образом – это и предстояло выяснить Оленюку и Шило.

– Я вам еще раз повторяю, эти деньги не мои – я их нашел на улице на прошлой неделе, – усталым голосом рассказывал Мовсюк. – Гулял с собакой и в кустах наткнулся на кошелек. Открыл, а там эти три пятидесятирублевки.

– А кошелек можно посмотреть? – поинтересовался Шило.

– Я его сразу выкинул за ненадобностью – ему уже сто лет в обед было, – без всякой паузы ответил Мовсюк.

Сидя в углу кабинета, Оленюк слушал этот диалог и внимательно наблюдал за задержанным. Тот явно волновался, хотя и старался скрыть это волнение за показной усталостью. Но наметанный глаз опытного сыщика сразу определил, что Мовсюк рассказывает сейчас придуманную им наспех легенду, пытаясь скрыть правду. И тогда сыщик решил взять инициативу в свои руки.

– А где вы работаете, Глеб Зинонович? – спросил Оленюк.

– В Институте Патона ведущим специалистом, – бросив мимолетный взгляд на сыщика, ответил задержанный.

– В таком случае вы совсем не заинтересованы в том, чтобы туда пришла бумага о вашем недостойном поведении.