Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

– Придите на матч и сидите в гостевой ложе – Банкир вас сам найдет, – сказал Одинцов во время их мимолетной встречи в скверике у метро «Бауманская».

После этого рандеву Зольский и отправился домой с чувством выполненного долга. Это сообщение гарантировало ему, что его взаимоотношения с КГБ могут выйти на новый уровень – гораздо более доверительный. Ведь если он поможет чекистам разоблачить самого Банкира, то наказание для него будет избрано максимально мягкое.

Насвистывая мелодию песни «Разговор со счастьем» из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», который он в это воскресенье посмотрел в кинотеатре «Россия» в компании со своей любовницей Ларой, Зольский вошел в квартиру. И с ходу прошел в рабочий кабинет. Там он открыл бар, достал с полки рюмку и бутылку «Хенесси». Им было благополучно забыто обещание, данное Моченому неделю назад, что они «прикончат» эту бутылку вместе. Ведь Моченый уже на том свете, как сообщил Зольскому вор в законе Могол, за что получил пять «кусков». Так что допивать «Хенесси» Зольский мог со спокойной душой в одиночку. Поэтому он наполнил рюмку до краев и, взяв ее в руки, провозгласил короткий тост:

– За успех в твоих делах, Леонид Карпыч!

И залпом осушил рюмку. Затем поставил ее на стол и в этот миг его взгляд упал на ковер у него под ногами. Один из его углов, под которым находился тайник, был слегка приподнят.

– Что за черт! – выругался вслух Зольский, поскольку точно помнил, что утром, уходя из дома, он оставлял ковер в нормальном состоянии.

А кроме него в доме никого быть не могло – жена позавчера улетела на шесть дней в Болгарию на симпозиум врачей-токсикологов.

Откинув угол ковра, Зольский сразу обратил внимание на неровные края у паркета в том месте, где был тайник. Ногтем мизинца подцепив паркетины, хозяин квартиры открыл тайник и обмер – пакета с деньгами в нем не было. Сунув руку внутрь, Зольский стал лихорадочно шарить под полом, но обнаружил там лишь пузырек с ядом. Вернее, с обыкновенной водой из-под крана, но хозяин квартиры этого не знал. Впрочем, узнать об этом ему предстояло уже очень скоро.

В следующую секунду Зольский почувствовал, как горячая волна прилила к его груди, а сердце пронзила такая боль, что в глазах у него потемнело. Ему стало трудно дышать и он рывком распахнул ворот рубахи, да так сильно, что верхние пуговицы полетели на пол. Схватившись рукой за грудь, Зольский стал ожесточенно тереть ее в надежде, что это поможет унять боль. Но она только усиливалась, а удушье все сильнее сжимало горло. И тогда взгляд чиновника упал на пузырек. Взяв его в руки, он открутил крышку и поднес горлышко к носу. И мозг его пронзила ужасная догадка – это был не яд. И тут Зольский все понял. Он догадался, кто пошуровал в его тайнике – забрал деньги и подменил отраву.

– Моче-е-е-ный, су-у-у-ка-а-а-а! – закричал Зольский и в следующий миг опрокинулся спиной на ковер, забившись в предсмертных конвульсиях.

Когда Андропов услышал от своей секретарши, что к нему на прием рвется Марат Изюмов, шеф КГБ сразу понял, что случилось что-то непредвиденное – Изюмова он к себе не вызывал. Поэтому, прервав разговор по телефону со своим секретарем Владимиром Крючковым, Андропов попросил впустить к нему Изюмова. И тот практически с порога огорошил его сообщением:

– Юрий Владимирович, Зольский умер!

– Как умер, от чего? – приподнялся в своем кресле Андропов.

Он был искренне удивлен этим сообщением, поскольку знал, что Зольскому было чуть больше пятидесяти лет и внешне он олицетворял собой вполне здорового человека.

– Отравился ядом, – ответил Изюмов, проходя к столу. – Вернее, мы сначала думали, что он отравился, а затем поняли, что его отравили. Яд был в коньяке.

– И кто же этот таинственный убийца?

– Судя по всему, это Корней Капустин, который на днях сбежал из больницы. Соседка Зольского рассмотрела его в глазок, как тот выходил из квартиры покойного. Но поскольку до этого она уже неоднократно видела его там, то не придала этому значения. А мы придали.

– Получается, это банальная месть? – предположил Андропов. – Что же вы так плохо охраняли Зольского?

– Виноваты, Юрий Владимирович, – развел руками Изюмов. – Но кто же думал, что этот ухарь до сих пор в Москве, и что осмелится достать Зольского у него же дома? Мы усилили охрану возле самого Зольского, но квартиру под наблюдение не брали. Но эта месть облегчает нам задачу – вряд ли об этой смерти быстро узнают подельники покойного.